— Вижу! — сказал я, осматривая почерневшую от окалины поверхность и слизанные в ноль нарезы, — Сколько до тех двух лент успели отстрелять?

— Да немного, — сказал Кожемякин, — С ленту всего. По одному били, прямо тут, дабы проверить.

— Завтра с утра проверим, а пока думайте, как все это хозяйство легче сделать. Весит, поди чай немало?

— Истинно так! — сказал Тумай, — Лента на десять дюжин зарядов тридцать фунтов! Стволы два пуда, механизм еще пуд. Ежели ставить на лафет, что для десятигривенковых орудий делаем, пудов на двенадцать с полтиной потянет.

— Не годиться такой лафет, — сказал Кожемякин, — Иной потребен и чтоб легче был. Неплохо ежели его целиком железный сладить выйдет.

— Вот о том и подумай! Да не спеши, время у тебя до мая есть, потом снова в Москву поедем.

…

На следующей неделе, в среду в Выксу приехал Кежеватонь Овтай. Судя по довольному виду, дела у него шли на редкость успешно, и едва повидавшись с сыном, он заявился ко мне, желая на этот раз закупить не только железа и инструмента, но в первую очередь чугунных котлов, причем с хорошей скидкой. И по возможности отплатить товар шкурами и воском. При этом бегающие глазки старого пройдохи выдавали его с головой. Немудреная схема просчитывалась на раз. Он явно намеревался менять наши котлы за меха и содержимое бортей, играя на разнице обмена, чтобы к концу сезона получит запас товара, который можно продать за живые деньги хоть в той же Казани, а может и в Астрахани. Пришлось огорчить:

— Нет у нас сейчас лишнего чугуна, чтобы котлы лить, и ранее начала лета не будет…

Купец пытался не показать своего огорчения, однако явно рассчитывал получить немалую прибыль и совсем скрыть свои чувства не смог, хотя благоразумно промолчал.

— К тому же, кому попало, продавать такой товар не буду, — продолжил я, — А лишь с условием, торговать там, где оговорено, потому как в иных местах другие люди торг вести будут и цену им сбивать не надобно.

Овтай согласился и с этим, но скидку себе, тем не менее, выбил, как и товарный кредит. Впрочем, вряд ли он знал такой термин, хотя это ему ни в коей мере не помешало. Торговать он собирался по всей Горной стороне, вплоть до Камского Устья. Особых возражений у меня не было, разве что Казань я оставил за собой — моим людям туда так и так ездить придется, так что смогут прихватить с собой толику железного товара, в том числе и котлы и конкурент им там не к чему. Напоследок, как бы между прочим, купец поинтересовался, не продам ли я ему плавучие пасеки. Предложил ему сделать к весне такие же, потому как эти и самим сгодятся: пусть с них воска и не шибко много, а меда собрали прилично. Все одно народу прибывает, так что наоборот, еще с дюжину пасек сладим к весне для себя, чтобы людей во время постов медком баловать.