– Преступление против устоев, это едва ли не самое тяжкое деяние.

– И как вы собираетесь представить меня своему господину? Он ведь сразу предаст суду.

– Не предаст. Я ведь проворачиваю это не на его острове и вообще, за пределами Османской империи. И потом, когда я представлю ему вас, молодой человек, он и вовсе думать забудет о моем приработке.

– Допустим. Но я все же не понимаю, в чем выгода. Легальные характерники скупая опыт реализовывают его со сто процентной накруткой, минус налоги. Реальная прибыль. Но в чем выгода нелегального оборота? Покупка вдвое дороже. Даже при продаже по существующим расценкам можно выйти только на ноль. Соответственно нужно продавать дороже.

– Вы рассуждаете критериями легального сектора. Есть целый перечень криминальных умений с которыми характерники не станут связываться. То есть, если вор заявится к нему и угрозой заставит осуществить перевод опыта, он разумеется это сделает. Но после поспешит в полицию, чтобы заявить об этом. Иначе, преступление против устоев, со всеми вытекающими последствиями. Характерники все время на контроле. И их Суть систематически проверяется на этот счет. Эфир же фиксирует все. Я вассал моего господина, действую с его молчаливого одобрения и вношу посильную лепту в его казну. Мою Суть можно проверить только с его позволения или по прямому и обоснованному обвинению.

– Если вы путешествуете под своим именем.

– Совершенно верно. Выдавая себя за британского подданного я подпадаю под их юрисдикцию.

– Получается, что нелегальные характерники работают с преступниками, и так как другие ими заниматься не будут, они платят дороже. Настолько дороже, что даже скупая опыт вдвое дороже, вы остаетесь в значительном барыше. Одно непонятно, почему вы так дешевите? Ведь даже повысив цену на четверть, вы все равно будете гораздо предпочтительней для сбыта опыта, чем легальные характерники.

– Это если позабыть о высоком риске. Даже с учетом столь высокой закупочной цены, желающих нести нам опыт не так много, как хотелось бы. Люди боятся повсеместного сурового спроса. Что такое? – заметив, как начал возиться Борис, поинтересовался Торнтон, ну или не Торнтон.

– Думаю у вас нет причин вынуждать меня напрудить в штаны, – ответил Борис.

– Вставайте. Руди проводит вас в туалетную комнату.

– И подержит? – не удержался от едкого вопроса Борис.

– Подержу, не переломлюсь. Я на службе, – ответил Руди.

Борис попытался подняться, и едва не завалился на бок. На его губах появилась разочарованная улыбка, явно адресованная к своей немочи. Он еще и головой тряхнул, словно давая понять, что она у него кружится.