После этого я отправился в метро. Сел в вагон, шпик забрался в соседний, мне с трудом удавалось делать вид, будто я его не замечаю. Я вышел под моросящий дождик в районе, где когда-то пристрелил Фрэнка Костелло. Постоял у витрины той самой парикмахерской, ставшей для одного последней чертой, а для другого началом нового этапа в жизни. Извини, Фрэнки, сам виноват… Новое стекло вставили, и в его отражении я увидел севшего мне на хвост агента. Застыл в нерешительности, бедолага, на той стороне улицы, думает, пойду я стричься-бриться или просто так стою. Не просто так, братишка…

Теперь, удостоверившись, что топтун не отстал, можно двигать дальше, к тому дому, из окна которого прозвучал роковой выстрел. А вот здесь в раме так и зияла сделанная мной дырочка, напоминая о точном выстреле.

Спокойно поднялся на самый верх. Хм, замка уже нет, а скоба привинчена к крышке люка мощными шурупами. Но я же подсуетился с инструментами, поэтому сразу приступил к работе. На всё про всё ушло не больше пяти минут. Периодически я делал паузы, прислушиваясь, не идёт ли кто. Ага, вот, кажется, кто-то топчется внизу, словно не решаясь преодолеть первый лестничный пролёт.

Аккуратно кладу скобу и шурупы на пол, ставлю ногу на перекладину, рукой откидываю крышку люка. В лицо дохнуло свежестью – дождик по-прежнему моросил. Выбравшись наверх, встал сбоку от будки, прислушиваясь к звукам из коридора.

Ждать пришлось недолго. Не прошло и пары минут, как из проёма показалась голова в фетровой шляпе, по полям которой тут же забарабанили мелкие капли. Сейчас осмотрится и увидит меня, притаившегося сбоку. Дальше мешкать было нельзя, так что я со всей дури зарядил филеру ботинком в челюсть и тут же схватил обмякшее тело за лацканы почти такого же, как у меня, плаща, чтобы бедняга не свалился вниз. В противном случае результат падения мог быть куда плачевнее, чем мой поставленный удар с ноги.

Затащив топтуна наверх, первым делом обшарил его карманы и прочие места, где могло бы храниться хоть что-нибудь, представляющее для меня интерес. Нет ни пистолета, ни документов, только пара двадцатидолларовых купюр, несколько центов, коробок спичек и полупустая пачка Lucky Strike. Я поднатужился и доволок страдальца до края крыши. Теперь он наполовину свешивался вниз, и если бы я не продолжал его удерживать, он спикировал бы на булыжную мостовую. Четыре этажа плюс надстройка, а учитывая, что это не хрущёвка с потолками два двадцать, то шансы выжить при таком падении стремились к нулю.

Я слегка похлопал ладонью по щеке филера. Мол, пора уже и в себя приходить. Тот со стоном поморщился, попытался вяло отмахнуться, но его рука наткнулась на мою, сграбаставшую его за отвороты плаща.