— Будищева бы сюды, — пробурчал один из наводчиков, внимательно наблюдая за вражеской пехотой.

— Сами справитесь, — одернул его фейерверкер Приходько, — а то взяли моду, чуть что, пехоцкого к прицелу ставить!

— Оно так, да уж больно он, шельма, ловко пуляет!

В этот момент где-то совсем рядом сухо щелкнул выстрел, и командовавший турецким наступлением офицер опрокинулся на спину и застыл в этой позе, широко раскинув руки. Этот выстрел послужил сигналом для всего отряда, и тут же раздался треск митральез, гулкое буханье пушек и размеренные залпы пехотинцев, и первые ряды османов были буквально сметены русским огнем. Особенно удачно ударила картечь из четырехфунтовок. Крупные чугунные пули, вырвавшиеся из бронзовых жерл пушек, с визгом понеслись вперед, разрывая на части тела несчастных, оказавшихся на их пути.

Не менее эффективно действовали картечницы, подобно серпу срезавшие своими очередями целые шеренги наступающих турок. Свинцовый ливень из вращающихся стволов поливал надвигающихся врагов, не давая тем ни единой надежды на спасение.

Ну а тем, кого миновало внимание артиллеристов, в избытке досталось от русской пехоты. Слаженные залпы линейных рот нежинцев и болховцев били в самую гущу османов, разрывая на части их ряды, а рассыпавшиеся по фронту стрелки меткими выстрелами выбивали офицеров, барабанщиков и просто храбрецов, пытавшихся повести за собой оробевших товарищей.

Аскеры, понукаемые своими командирами, еще дважды поднимались в атаку, однако всякий раз откатывались назад, устилая своими телами склоны вокруг вражеских позиций. Лишь единожды им удалось прорваться сквозь огонь и схватиться с русскими солдатами в штыки, но те молодецким ударом отбросили их, и понесшие значительные потери турки отступили. А вдогонку им полетели страшные шарохи[81], придуманные когда-то полковником Михайловским. Громыхающие стальные шары прыгали по земле, подобно детским мячам, но при этом калечили и убивали бегущих аскеров. Только быстро надвигающийся закат не позволил русским преследовать деморализованного противника, иначе поражение турецкого авангарда могло бы превратиться в разгром. Впрочем, победа и так была достаточно убедительна. Кроме того, солдаты сильно устали и вряд ли в их силах было достигнуть большего.

— Кажется, вы недурно отстрелялись, — сдержанно похвалил Самойловича проведший весь бой рядом с ним Вельбицкий. — И даже без Будищева!

— Ваша правда, — с довольным видом отвечал ему прапорщик. — Мои молодцы сегодня постарались!

— Я все же не понимаю, — перешел на доверительный тон жандарм. — Если этот унтер и впрямь такой хороший стрелок из ваших картечниц, так почему бы его не перевести к вам?