– Ну что ты будешь делать, куда ни плюнь, то благородие, то превосходительство. Некого и на хрен послать!

– Это верно, – ухмыльнулся санитар. – Чего же не проводить, провожу. Только вы не очень-то шумите с ним, а то враз в соседней палате окажетесь. Тут всяких видали.

– Не знаю, про что ты говоришь, милейший, а я человек тихий и богобоязненный, – ответил ему Будищев и ловким движением достал из кармана рублевую ассигнацию. – Только найди себе дело где-нибудь в дальнем конце вашего богоугодного заведения, пока я толковать с этим самым благородием буду.

– Это можно, – усмехнулся в бороду медработник.

Дверь в ординаторскую, или как там называлось это помещение, отворилась с противным скрипом, и Дмитрий снова оказался перед Вернером. В первый раз он не стал его рассматривать, будучи занят своими мыслями, но теперь в глаза ему сразу бросились расширенные зрачки, вялые движения и не слишком чистый крахмальный воротничок дежурного эскулапа.

– Что вам угодно? – тусклым голосом с легким немецким акцентом спросил тот у вошедшего.

– Мне угодно забрать отсюда Степаниду Филиппову. Извольте немедленно составить необходимые документы.

– На каком основании?

– А вы что, записку ее сиятельства невнимательно прочитали?

– Графиня Блудова, конечно, важная персона, но не врач, чтобы решать, кто нуждается в лечении, а кто нет. К тому же, насколько я помню, там не было ни слова о том, что вы можете забрать пациентку. Вам лишь разрешалось беспрепятственное посещение…

Дмитрий с сомнением посмотрел на чиновника в мундире медика. Первоначально, направляясь сюда, он рассчитывал припугнуть доктора именем тетушки, но, похоже, того сейчас было этим не пронять. Оставалось действовать силовыми методами, но последствия в случае неудачи могли быть катастрофическими.

Его размышления прервал осторожный стук в дверь, после чего она открылась, и в получившуюся щель просунулся невзрачный молодой человек с бегающими глазками.

– Позвольте, Петр Карлович?

– Что вам еще, Сурмин? – недовольно отозвался Вернер.

– Да у меня тут деликатное дело-с, – заюлил тот, глядя на Будищева.

– Не смею более вас задерживать, – легко кивнул в сторону Дмитрия правильно понявший посетителя врач. – И передайте ее сиятельству, что если ей так угодно, то на ближайшем консилиуме мы рассмотрим возможность выписки этой, как ее… Степаниды Филипповой.

– Как Филипповой? – переполошился вошедший. – Ее совершенно нельзя выписывать! Она не в том состоянии…

– Замолчите, Сурмин, – поморщился доктор. – Откуда вы можете это знать, ведь вы же не врач, а только фельдшер. Причем не из лучших!