Предусмотрительность ее оказалась не напрасной. Буквально через полчаса дети вернулись с тревожным известием: от райцентра в сторону Твардовки движется крупная колонна вражеских войск. Еще немного — и будет поздно: партизанам придется принять неравный бой.

Ни минуты не медля Гелена Адамовна приказала Станиславу, Броне и Казику разными дорогами что есть духу бежать в деревню и предупредить о подходе врага разведчиков.

Ребята успели. В последний момент партизаны покинули Твардовку и полем отошли в сторону соседней деревушки Ольшанка.

Гитлеровцы с дальней дистанции открыли огонь, а затем бросились в погоню. На окраине Твардовки солдаты по приказу офицера схватили заложником юношу лет восемнадцати и под дулами автоматов погнали его впереди цепи. Этим заложником оказался сын Гелены Адамовны Станислав.

Вскоре после того как перестрелка смолкла, на хуторе появились Бронислава и Казик. О том, что сталось с братьями, они не знали. И только к вечеру вернулся обессиленный Станислав. Перед самой Ольшанкой ему удалось убежать от фашистов.

А на другой день по Твардовке разнесся слух, будто бы во вчерашнем бою все партизаны до одного были перебиты.

Не помня себя от горя, пошла Гелена Адамовна по окрестным лесам, селам, хуторам. Она искала тела погибших. И хотя жители ее утешали: партизаны, мол, не имели потерь — мать была в смятении несколько дней.

До тех пор пока на хуторе совершенно неожиданно не появился Юзеф, живой и невредимый, ни слова единого не проронила измученная женщина. А увидела сына, лишь крепко прижалась к его груди и долго стояла так, будто в оцепенении…

…Февральским днем сорок четвертого в Твардовку из окрестных деревень Поречье и Ольшанка гитлеровцы согнали крупное стадо награбленного у населения скота. Как удалось выяснить, оно предназначалось для отправки на фронт. Узнав об этом от односельчан, Гелена Адамовна, которую дела в тот день привели в Твардовку, поспешила к себе на хутор. Здесь с раннего утра находилась группа партизан-ворошиловцев, возвращавшихся в отряд после очередного задания.

— Подмога ваша нужна, сыночки… — взволнованно сказала женщина. — Неужто отдадим фашисту добро наше?

— Конечно, мама, ты права, — отозвался за друзей Юзек. — Считай, что дело свое ты уже сделала. Остальное — за нами.

Наскоро собравшись, партизаны покинули хутор. Их путь лежал в сторону райцентра Логишин. Именно сюда по всем расчетам и должны были гнать награбленное стадо фашистские мародеры.

Отойдя от хутора Беднарчиков километра на полтора, бойцы устроили засаду. Ждать пришлось недолго. Шли гитлеровцы не таясь, открыто, убежденные, видимо, в том, что здесь, неподалеку от города, им ничто уже не грозит. И жестоко в том просчитались. Партизанский залп, неожиданный, дружный и прицельный, гулко прокатился эхом окрест. Несколько расчетливых автоматных очередей (не причинить бы вреда коровам) — и все было кончено. Часа через два, раздав крестьянам отбитую у оккупантов скотину, вернулся Юзек с друзьями под родной кров. У ворот хутора еще издалека заприметили они одинокую фигуру женщины. То была Гелена Беднарчик.