Взятые в плен немецкие солдаты давали разноречивые показания. Одни говорили, что действиями группировки в Чапаевке руководит какой-то капитан, недавно прибывший туда с несколькими офицерами, которых они раньше не видели.

Допрос других пленных гитлеровцев давал некоторые основания полагать, что в этом селе находится пункт управления, имеющий связь с вышестоящими инстанциями и способный вызывать авиацию. Тщательный анализ обстановки позволил мне укрепиться в том выводе, что в Чапаевке находится крупный штаб. Я доложил свое мнение командарму П. С. Рыбалко, повторил его при новом разговоре по радио, когда надо было сообщить сведения о ходе боевых действий бригады. Чувствовалось, что командарм не вполне разделял сделанный нами вывод о составе группировки противника. Он давал указания уничтожить ее силами одной нашей бригады. И только мои настойчивые просьбы к штабу армии о том, что необходимо обратить более серьезное внимание на Чапаевку, вынудили П. С. Рыбалко изменить свое решение. В результате бригада была усилена 50-м мотоциклетным полком. Нам ставилась задача остановить продвижение противника, не допустить прорыва вражеской группировки из Чапаевки в южном направлении, окружить ее и уничтожить.

Выполняя приказ, мы перекрыли дороги, ведущие из Чапаевки, танками, артиллерией и мотопехотой, во взаимодействии с мотоциклетным полком окружили село и нанесли в этот же день удар по вражеской группировке. Оборонялась она крайне упорно. Гитлеровцы, несмотря на то что были зажаты со всех сторон, стремились во что бы то ни стало вырваться из кольца, ожесточенно контратаковали. Наши попытки разделаться с окруженным противником в течение первых суток не принесли желаемого успеха.

В ночь на 8 марта начался решающий штурм Чапаевки. На противника обрушился шквал огня и металла. Над селом вздымались к багрово-черному небу султаны взрывов. В нескольких местах возникли пожары. Видны были горевшие танки, машины. Как потом выяснилось, вражеская техника гибла не только от нашего обстрела. Гитлеровцы, поняв, что прорваться с ней из окружения невозможно, сами подрывали и сжигали ее. Они расправлялись не только с боевыми машинами, но и со своими же ранеными солдатами. Того, кто уже не мог двигаться, расстреливали. Противник был в предсмертной агонии, в диком озлоблении.

Во второй половине ночи сопротивление врага на северной окраине Чапаевки значительно ослабло. Однако, собрав в кулак оставшиеся силы, он остервенело контратаковал со стороны южной околицы села. Встретив сопротивление, гитлеровцы перенацелили свой удар в направлении на Маленки. Под покровом ночи некоторой части их сил удалось пробиться сквозь наш заслон. Но, оказавшись вне населенного пункта, на раскисшем поле, фашисты не смогли далеко уйти. Они были настигнуты и добиты.