Вождь нанял адвоката, и мы стали судиться. Мы настаивали на том, что мой контракт с "Чикаго" обесценился, и Боб Палфорд, старший вице-президент "Блэкхоукс", был на нашей стороне. В случае, если бы суд признал мой контракт действующим, то формально я мог бы снова играть за "Чикаго", если бы проходил при этом курс лечения. Или же клубу пришлось бы выписать мне 4,5 миллиона долларов за неустойку. Палфорд, наверное, был близок к инфаркту.

Вся эта история попала в прессу лишь из-за того, что в НХЛ наступил локаут, и спортивным журналистам надо было писать хоть что-нибудь о хоккее. Судя по всему, чтобы я ни делал и где бы я ни был, всё, что было хоть как-то связано со мной, вызывало резонанс.

Но я никогда не увиливал от боя. Никогда. Поэтому я сказал журналистам, что когда парни, пытавшиеся отстранить меня от хоккея, сбросили краги, я приготовился биться до победного конца.

Мой протест признали правомерным, и уже на следующий день, 22-го января 2005-го года, я сыграл свой первый матч за "Хорс Лэйк". На игру пришло  около двух тысяч болельщиков, хотя обычно больше сотни там не собиралось. Мы играли против "Спирит Ривер Рейнджерс" и выиграли 6:5, а я забил гол и отдал две передачи. Таким образом, я официально стал частью дворовой лиги.

На следующих выходных мы отправились в Фэйрвью, но мы со Стивом так набухались до этого, что на игру вышли с похмелья. Да что уж там - всё ещё пьяные. В одном эпизоде я ввязался в борьбу, и меня повалили на лёд на чужой синей линии. Я сразу понял, что это ситуация из серии "пан или пропал". Если бы я и дальше позволял соперникам сбивать меня с ног, чтобы они потом могли похвастаться своим дружкам, мол, да этот Флёри вообще сопляк, и я его сегодня легко "уработал" - меня бы убили.

Поэтому я поднялся на ноги и попытался выбить из-под него конёк, одновременно атакуя его клюшкой в голову со спины. Стив увидел всю эту ситуацию, но он в тот момент был на нашей синей линии, то есть футах в 15 от меня (4,5 метра, прим. АО). Он устремился в нашем направлении, как полоумный, и удавкой накинулся на этого парня сзади.

Грязноватая тактика, конечно, но она сработала. Таким образом, он фактически сковал действия соперника, а я взял клюшку и начал тыкать его в шею и грудь. После этого все понял, что я играл всерьёз, и да поможет господь тому ушлёпку, который вздумает со мной связаться.

После игры мы сели в автобус, и я сказал Стиву: "Знаешь что? Я в жизни не видел, чтобы за меня кто-нибудь так же заступался". Мы тут же стали друг другу, как братья. С полпинка, что называется.