После того, как она выступила (я её лекцию не слушал – ходил, фотографировал), она подошла ко мне радостная и рассказала, что моей идеей поделилась с аудиторией. А вот это уже свинство! Мне же самому выступать через час! Кто-то из слушателей может посетить сразу несколько лекций. Уж лучше бы она мне этого и не говорила, я бы меньше волновался.

Зал там довольно большой, и в самом конце, напротив лектора, – дверь на выход. У двери стоит работник ярмарки и всем докладчикам делает отмашку: 10 минут осталось до конца лекции, 5 минут осталось… Я пошел докладывать. Хорошо, что расписал подробно, о чем говорить, мог бы сбиться от волнения. Сердце колотилось, время неслось стремительно. Вроде бы только рот успел открыть, а мне уже отмашка идет: осталось 10 минут до конца лекции. Я закончил одновременно с финальной отмашкой и не знал в этот момент: вышло – не вышло, успех – неуспех, провал – не провал? Хотя слушали хорошо, по-доброму, активно что-то по ходу предлагали в ответ на пару моих риторических вопросов. В основном я разбирал фразы из резюме и показывал, чем они нехороши. Всё на 100 % было чисто практическим: принцип – его иллюстрация примером из резюме.

После лекции вся эта орава в 400 человек встала и грохнула в ладоши. Было неожиданно, очень классно! В незнакомой аудитории, на не самую ходовую тему из моего репертуара…

Жаль только, что лекция состоялась в тяжелый момент и при грустных в общем-то обстоятельствах: на рынке труда много предложений и почти нет спроса. Горечь момента присутствовала во всем: и в обстановке на ярмарке, и на лицах безработных людей, и на лицах организаторов тоже. Пройдет еще немного времени, и они сольются с толпой своих посетителей: ярмарка скоро прекратит свое существование.

Мальчик, ты не пой!

В детстве я очень любил петь и пел от души. В наш садик на Энергетической улице, дом 2, раз в неделю приходила тетя-музрук. Она садилась за пианино, а дети рассаживались в зале на стульчиках. Она играла, а мы пели. Наверное, её не всё устраивало в нашем пении. Периодически она говорила кому-то из детей, чтобы он помолчал. Потом снова разрешала петь. Однажды она попросила помолчать меня.

И потом каждый раз, когда тетя-музрук садилась за пианино и взмахивала руками, она что-то вспоминала и, обращаясь ко мне, говорила: «Мальчик, ты не пой». Я и не пел. Но мне очень хотелось!

Акопов и Акопова

Акопов был нефтяником из Баку, армянин. Кандидат наук, симпатичный мужчина лет сорока. В США он работал в аэропорту менеджером по грузовым перевозкам. В середине девяностых пришел к нам в школу, быстро выучился на тестировщика, быстро работу нашел. Солидный такой, основательный человек, одновременно улыбчивый и очень добрый.