Живу в гостинице районной, каналом старым окаймленной. Невдалеке кричит петух. День до рассвета не потух. Цветут раскидистые липы. На небе чаячие всхлипы. Темна канальная вода. Неизрекаема беда. Может быть другая концовка: «А где насущная еда?» По словарю Брокгауза в 1896 году в Новой Ладоге было 12 питейных, 86 торговых заведений, при населении 5087 человек. Ежегодная Успенская ярмарка — на Успенье — собирала чуть не всю торговую Россию. Нынче в Новой Ладоге единственная точка, где можно заморить червя, заложить за воротник, в помещении бывшего ресторана «Волхов», теперь безо всякой вывески: и так все знают.

Гостиница «Радуга», в коей я проживаю, куплена неким господином из «новых русских»; в гостинице удобства общие, стены такие, что слышен мышиный писк в соседнем номере; шаги дежурной на первом этаже, как шаги командора. По счастью, мышей нет, я единственный постоялец в отеле. В последний раз, года четыре назад, платил за номер 1 р. 30 к., нынче тысячу. Посчитайте, во сколько раз... ну, и так далее, это скучно. И... снова замерло все до рассвета, дверь не скрипнет, не вспыхнет огонь... Только не бродит одинокая гармонь в нашей притихшей провинции.

В последний раз я был в Новой Ладоге как государственная фигура: баллотировался в депутаты Верховного Совета СССР А?! Не фунт изюму?! Как кандидат я выступал перед избирателями в библиотеке, в обстановке наиболее мне благоприятной, в окружении знакомых книг, надписывал экологический альбом с моим текстом «Ладога. Пока не поздно». На встречу пришли книгочеи, и разговор получился больше литературный. Теперь мало кто помнит о тех давних выборах в некогда бывшем государстве. В нашем округе победа досталась темной личности. Вскоре после выборов все убедились, увидели на экранах телевизоров: темная личность. А среди кандидатов (нас было двенадцать душ) предлагали себя приличные, обладающие разумом, опытом, волей, люди. На последующих выборах-референдумах наверх опять же выходили темные лошадки; куда они нас завезли, мы знаем. Очевидно, так будет и впредь: такова особенность русского человека, приходящего к избирательной урне (и наговаривающего ящика телевизора).

За меня тогда отдали голоса четыре процента избирателей в нашем округе. После мне докладывал Иван Текляшев: «Мы-то с Марьей за тебя голосовали, я и другим говорил: «Этот хоть отливается в наших местах, везде ходит, знает, что и как».

В тот мой приезд в Новую Ладогу, в ранге кандидата в нардепы, заместитель председателя рыболовецкого колхоза имени Калинина Суханов выписал всей нашей команде по толике рыбы по госцене. То есть, он выписал на имя рыбаков, которым причитается от улова, а мы получили по судаку. С ладожской рыбой всегда была какая-то иррациональность: колхоз ежегодно сдавал государству 5000 тонн рыбы, а мы ее и в глаза не видели. Теперь и подавно концы в воду, да и цены на рыбу стали тысячные.