«Чаю конец. С ним случилось что-то странное. Думаю, на нем выросла плесень или еще какой-то грибок, но мне от этой штуки нехорошо, если я выпиваю хоть чашку. У меня много чая, наверное, около 14 фунтов, но я не могу его использовать».

Между тем Кроухерст продолжил пить чай, как можно заключить по нескольким последующим записям. Позднее он приводит более детальное описание.

«Я уже говорил, что у меня не осталось чая… Но я тут провел небольшой эксперимент. У меня было такое чувство, что всему виной, возможно, какое-то загрязнение. Может, в чайнике выросла плесень. Мне не понравилось, как она выглядит. Я попробовал бросить пару ложек чая прямо в чашку, плеснул туда кипятка, и на этот раз все вышло отлично… Я предполагаю, что дело в психологии: я все ближе подплываю к Англии, а перспектива стать британцем, который не пьет чая, – это выше моих сил. Поэтому пришлось закалить свой характер и вернуться к старой привычке».

«Я уже говорил, что у меня не осталось чая… Но я тут провел небольшой эксперимент. У меня было такое чувство, что всему виной, возможно, какое-то загрязнение. Может, в чайнике выросла плесень. Мне не понравилось, как она выглядит. Я попробовал бросить пару ложек чая прямо в чашку, плеснул туда кипятка, и на этот раз все вышло отлично… Я предполагаю, что дело в психологии: я все ближе подплываю к Англии, а перспектива стать британцем, который не пьет чая, – это выше моих сил. Поэтому пришлось закалить свой характер и вернуться к старой привычке».

Прочие съестные припасы тоже стали покрываться плесенью, но у Кроухерста все же оставалось достаточное количество нетронутой грибком еды, чтобы можно было, при условии экономии и рационального использования, сидя на сбалансированной (можно даже сказать однообразной) диете, протянуть достаточно долго. Яхтсмен также урезал дозу витаминов – больших коричневых таблеток. Одним из основных продуктов питания, составлявших его рацион, была плохо пропеченная масса, которую он называл бисквитным (галетным) хлебом.