И понеже южные камчадалы имеют некоторую разность в обрядах против северных, то объявлю я порознь о праздновании их, начав от южных камчадалов, к которым я в 1738 и 1739 годах нарочно для того ездил и в знатном их остроге, Чаапынган называемом, что на реке Кыкчике, жил по трое суток.[409]

Церемония началась метением юрты. Потом два старика, имевшие в руках по повесму[410] тоншича, нечто пошептав над сором, приказали его вон носить.

С полчаса спустя вынули из места вон старую лестницу, место вычистили, и старик, неведомо что пошептав, положил туда щепочку, обвитую тоншичем, после того новую привязали с равным шептанием, а старую поставили к стеке, ибо вон ее выносить, не окончив праздника, не дозволено.

Между тем, прибор, к езде на собаках принадлежащий, санки, алаки, узды, побежники, ошталы и прочее из юрты вон вынесли, для того что оное ожидаемым на праздник врагам, по их мнению, противен.

Немного помешкав, принесли в юрту сухой травы и постлали под лестницею. Старик, который обыкновенно на все нашептывал, придя к лестнице с тремя бабами, сел по правую сторону, а бабы по левую. У каждого из них была рогожка, а в ней юкола, сладкая трава, сухая икра, тюлений жир в кишках и кусками.

Из юколы делали они топоры и сладкою травою увивали, а изготовив все по обычаю, старик и каждая баба отправляли от себя по человеку в лес за березою, навязав, как пояса, на топоры и на голову тоншич и отдав рогожки с объявленным запасом на дорогу, немного себе из того оставив.

После того старик и бабы, встав с мест своих, обошли вкруг лестницы один раз, махая тоншичем, который в обеих руках имели, и приговаривая «акхалалалай»; а за ними обходили и те, коим надлежало идти за березою, которые, обойдя, и отправились в путь свой, а старик и бабы тоншич свой на очаг положили, а оставшийся запас бросили малолетним как бы на драку, который они, расхватав, съели.

Между тем, бабы делали из сладкой травы и из юколы кита, а сделав, вынесли вон из юрты до времени и положили на балагане. Потом затоплена юрта, а старик, выкопав перед лестницею ямку, принес камбалу, обернутую тоншичем, и, пошептав, положил в ямку, и сперва сам на том месте обернулся трижды, а после и все мужчины и женщины до малолетних.

По окончании сего действия другой старик начал сарану варить в корытах каленым каменьем, которою сараною имели быть потчиваны враги их, а между тем, у кого были болванчики, называемые урилыдач, обвязывали их сладкою травою, а другие делали новых болванчиков, итунг именуемых, и в потолок над очагом тыкали.