Тори, недавно получившая новую работу, время от времени тоскует по любящей матери. Она не скучает по Шелли – просто нуждается в материнской любви. К счастью, сестры сумели заменить ей мать. Со временем Тори удалось наладить отношения с отцом, и она даже отпраздновала с ним вместе прошлое Рождество, но с Шелли не желает иметь ничего общего.

Хотя мать и пыталась с ней связаться.

Она писала Тори через Сэми после того, как ее посадили в тюрьму, насколько ее радует мысль, что у младшей дочки есть люди, которые ее любят и готовы позаботиться о ней.

«В жизни я не раз делала неправильный выбор. Я совершила множество ошибок. И очень сожалею о них. Но ты не такая, как я. Прошу, не верь тому, что тебе станут говорить. На самом деле все гораздо сложнее».

Сэми так и не передала Тори то письмо.

«Моей сестре ни к чему было его читать, – говорит Сэми. – Она умная, живет счастливо, и для мамы в ее жизни нет места».

Сестры Нотек собираются вместе несколько раз в год, обычно в доме Никки в пригороде Сиэтла. В 2018 году Никки впервые после начала расследования приехала в Реймонд. Это было тяжело, но Сэми сопровождала ее, и Никки еще раз вспомнила их мать. Вспомнила те редкие случаи, когда та была к ней добра – даже заботлива. От этого у нее выступили слезы на глазах. Сэми в тот раз тоже впервые за многие годы посетила Лаудербек-Хаус и Монахон-Лэндинг. При виде ванной комнаты в Лаудербеке и того места на лужайке, где Никки заставляли валяться в грязи, она разрыдалась. Но сестры не только плакали, но и улыбались. Сэми снова увидела пруд для рыбок, который когда-то выкопал Кейл, и то место, где он останавливал машину, высаживая ее, а потом сигналил и моргал фарами, чтобы Шелли впустила дочь.

Сестры постоянно поддерживают связь, переписываются и звонят друг другу. Они понимают весь ужас того, что натворили их родители и что им пришлось пережить в детстве. Но хотя Шелли пыталась их разлучить, установить над ними контроль, она недооценила силу их привязанности.

Они сестры навсегда. Но больше не жертвы.

Послесловие

Послесловие

Изнутри семья, в которой царит насилие, воспринимается совсем не так, как извне. Дети, растущие с холодными, нарциссическими или садистическими родителями, не знают, что склонность человека к насилию не норма. Подрастая, они замечают различия между их семьей и семьями друзей, но к тому времени родительский авторитет их уже целиком подавляет. Вместо того чтобы обратиться за помощью, они стараются приспосабливаться.