Единственно, кому это дело нравилось, это самим пациенткам. Больные женщины быстро поправлялись, одна за другой. А ведь до этого им суждено было превратиться в инвалидов. Некоторые были уже приговорены к смерти. Оказалось, что тепло действует не только на микробы гонореи. Эллиоту попадалось много женщин с тазовыми абсцессами после родов, после абортов; эти женщины были заражены всеми видами микробов, занесенных руками и инструментами врачей. И большинство из них убеждалось в том, как сильное внутреннее прогревание горячей бутылкой быстро прекращало сжигавшую их лихорадку, как оно успокаивало жестокие боли в животе, возвращало больным утраченную бодрость и силу. Их счастье, что Эллиот не был охотником за микробами. Удача для науки, что он был только скромным врачом. А иначе как бы он мог с таким простодушием пользовать своей горячей бутылкой всех без разбора больных женщин, независимо от характера терзавшего их микроба? Если бы Эллиот был охотником за микробами, он подумал бы, вероятно, о том, что тепло может убить зародыша гонореи, который не выносит длительного нагревания, но будет бессильно против стрептококка, который гораздо выносливее и не очень боится тепла.

И не глупо ли было, в самом деле, думать, что его резиновая игрушка может поражать все без исключения микробы, когда ни сыворотки, ни вакцины, ни химические препараты, изготовленные крупнейшими учеными, не могли убить ни одного из них? Эллиот продолжал свои опыты. Первое время он даже не протоколировал их.

— Какие там протоколы! — кричал он своей жене Лилиэн. — На кой черт мне сдались протоколы? Все равно никто не поверит!

Но вот спустя несколько месяцев в лабораторию известного в Сан-Франциско бактериолога стали поступать большие серии тонких стеклянных пластинок. На них, как указывалось в сопроводительных бланках, были нанесены мазки гнойных выделений, взятых у зараженных женщин. На этих кусочках стекла лаборант находил мириады крошечных шарикообразных микробов. В последующие дни, когда женщины начинали поправляться, нашему бактериологу становилось все труднее и труднее находить в присланных образцах зловредные зародыши. Под конец они совсем пропадали.

— Кто и что делает с этими женщинами? Не понимаю…

— А вы разве не слышали? Это лечение доктора Эллиота. Внутренним теплом. — Почтенный охотник за микробами налетел на маленького доктора. Где доктор Эллиот выискивает эти образцы? Конечно же, не у тех женщин, которые были так тяжело заражены. Эти слова сопровождались циничной улыбкой.

Эллиот вспыхнул: «Черт вас дери! Берите сами образцы, если не верите!» Циник стал приходить сам и день за днем брать образцы выделений у поправлявшихся пациенток Эллиота. Вскоре охотник за микробами перестал смеяться.