по отдельности и как супруги

Лео Л. Брантон III, подсудимые

Читая толстое 75–страничное дело с многочисленными приложениями, было любопытно узнать о существовании каких–то компаний, расположенных в других частях света и о неких налоговых управлениях, которыми Брантон пользовался или лично основал. Даже Майкла Джеффери и Джона Хиллмана он мог бы поразить размахом своих действий. Он затмил даже Ямету, и как стали говорить на Сансет–Бульваре: "Повсюду снова выросли миражи". Люди сожалели, что Джими умер не оставив завещания, "ни жены, ни детей", и хотя, отец его определённо знал о существовании двоих его детей, он не торопился с выводом их на сцену.

В марте 1994 года Эл Хендрикс в свои семьдесят с небольшим сидел в тесном кругу адвокатов — своих и представляющих интересы Брантона, его партнёра, пластиночного продюсера, Алана Дугласа и др. — и судебных репортёров, чтобы начать тяжбу, им приготовленную. Адвокат Кирк Холлэм, представляющий ответчиков, включая Бэлла Годива Мюзик, Интерлит, Элбер Б.В., Are You Experienced? и Алана Дугласа, задавал вопросы Элу Хендриксу.

— Знали ли вы в 1970 или 1971 годах, что стоимость наследия вашего сына в большой степени зависела от того, насколько успешно продавалась музыка Джими?

— Нет, я не знал, что с наследством можно вести дела.

— Значит ли это, что в период 1970–71 годов вы не думали, что может быть связь между стоимостью наследия вашего сына и тем, как хорошо могли бы продаваться пластинки Джими Хендрикса в будущем?

— У меня не было и мысли, что с этим делать. Всё, что я знаю, это то, что я вступил в наследство и что так оно и было.

Далее последовали вопросы, как именно наследство попало в руки Эла Хендрикса — формулировка "вступил" была достаточно хитроумным трюком, чтобы им не воспользоваться, так как Джими Хендрикс не оставил после себя ни каких–либо пожеланий, ни подписанного завещания, ни какого другого подобного письменного соглашения, которое давало бы его отцу возможность вступить в наследство в случае его смерти. Однако женщина, у которой Эл занял значительную сумму, видно хорошо подготовилась к даче свидетельских показаний и выступила в защиту Эла, так же как и то, что ей, как оказалось, были хорошо известны намерения Джими.

Несколько раз в различные дни слушаний для одних адвокатов Эл Хендрикс казался спящим, для других отсутствующим, для третьих уставшим. Многие родственники и друзья рассказывают, что Жени перед тем как идти в суд репетировала с отцом каждую фразу по многу раз. Однако всем им было запрещено присутствовать на процессе. Жени же всегда была под рукой, как моральная поддержка мистеру Хендриксу.