После отъезда Вагнера Людвиг под предлогом болезни удалился в любимый Хоэншвангау и некоторое время никого не принимал, пытаясь найти успокоение среди дорогих образов, которые оживил для него Вагнер. Он никак не мог понять, за что его лишили друга. Вновь и вновь подходил он к фортепьяно, клавиш которого касались руки его кумира, исполнявшего для него мелодии из «Лоэнгрина», и вспоминал о чудных вечерах, проведенных вместе в Лебедином замке. Возможно, и Вагнер, глядя в разлуке на подаренный ему Людвигом точный макет Хоэншвангау, который можно увидеть сегодня в доме-музее композитора на вилле «Ванфрид» в Байройте, вспоминал о том же…

Здесь нам придется несколько забежать вперед, чтобы поставить точку в рассмотрении непростых взаимоотношений Людвига II и Вагнера. До конца жизни баварский король сохранил верность идеалам их дружбы, несмотря на неоднократные «конфликты на расстоянии» (в частности, как мы уже упоминали, он был глубоко уязвлен раскрывшимся обманом со стороны Вагнера, настаивавшего на его «свидетельских» показаниях, опровергавших любовную связь композитора и Козимы). И все-таки, по мнению В. Александровой, «это была лучшая пора его жизни, период надежд и ожиданий, веры в прекрасное и людей. Но королем Людвиг не переставал быть ни на одну минуту, и когда трон предъявлял свои права, ему приносилось в жертву всё остальное. Мало-помалу „королевское“, в том смысле, в каком оно раз и навсегда выкристаллизовалось в воображении Людвига, стало заслонять образ Вагнера»^[444]. Постепенно культ композитора был заменен в сознании Людвига II культом короля — Вагнер уступил место Людовику XIV.

Король и композитор еще несколько раз встречались в Швейцарии и в Байройте — теперь Людвиг был гостем Вагнера. Эти встречи уже практически ничего не значили, а были лишь данью памяти о былых мечтах. Но даже на расстоянии, даже после разочарования в человеческих качествах своего кумира и смещения его с пьедестала в угоду новому культу «короля-солнце» Людвиг по мере сил старался помогать Вагнеру во всех его начинаниях, и тот в глубине души не мог не чувствовать благодарности.

Совершенно очевидно, что именно вынужденная разлука с Вагнером стала той роковой «точкой невозвращения», пройдя которую Людвиг окончательно порвал с окружающим миром. Этот мир он так и не сумел «переустроить»… С тех пор король возненавидел Мюнхен, даже хотел перенести столицу Баварии в Нюрнберг. Раз мир такой несовершенный, что он не принял Вагнера, то и Людвигу в нем больше делать нечего. Ему казалось, что именно он не сумел «сохранить» и «отстоять» Вагнера: Лоэнгрин снова был одинок, он самоотверженно защищал честь Эльзы, но ему всё равно пришлось признать поражение. А значит, отныне непонятый и отвергнутый подданными король будет в одиночестве служить великому Искусству, словно Парцифаль — Святому Граалю. Нужно лишь построить себе убежище (а может, и не одно) и скрыться в нем.