Без знания конкретных обстоятельств дела невозможно было бы понять заключительную фразу представления к награде Елены Каган: «В отделе „Смерш“ 3‐й ударной армии участвовала в расследовании дел на виновников войны». Это — об обнаружении и идентификации трупов Гитлера и Геббельса. Впрочем, история с ее наградными листами несколько загадочна. В общедоступной электронной базе «Подвиг народа» имеется перечень ее наград, однако сканы наградных листов не вывешены. Можно было бы подумать, что они не сохранились — так бывает. Но нет — наградные листы целы и сохранны, и их копии были любезно предоставлены мне внучкой Елены Ржевской переводчиком Любовью Сумм. Такая же история с наградными листами непосредственного начальника Елены — майора Бориса Быстрова. Похоже, шлейф секретности все еще тянется за участниками идентификации трупа Гитлера.

Демобилизовавшись из армии, Анна Маранц вернулась в Киев. Отыскать какие-либо сведения о ее послевоенной жизни не удалось. Украинские коллеги по моей просьбе провели изыскания в киевских архивах — увы, никаких следов. Предполагаю, что Анна Яковлевна была проинструктирована (так же, как и другие участники идентификации трупа Гитлера) о неразглашении обстоятельств, возможно, самой важной экспертизы в ее жизни, и не делилась воспоминаниями с окружающими. А жаль. Она могла бы рассказать немало интересного.

Рассказать довелось Елене Ржевской. Удача или судьба — но в состав оперативной группы входил литератор. Тогда, впрочем, недоучившаяся студентка. Елена прожила долгую жизнь — в той же квартире на Ленинградском проспекте, откуда ушла на фронт. Вернулась экзотическим образом: военно-транспортный самолет, на который ей удалось по случаю пристроиться, в связи с плохой погодой сел прямо на Ленинградском шоссе. До своего дома Елена дошла пешком. Это был первый — и совершенно ужасный — авиаперелет в ее жизни. Елена Ржевская ушла из жизни 25 апреля 2017 года на 98‐м году жизни.

Гитлер хотел исчезнуть, превратиться в пепел, стать мифом. Не получилось. Об этом позаботились, в числе других, майор Анна Маранц и лейтенант Елена Каган. Для участников исторических событий, по позднейшему признанию Елены Ржевской, произошла их «девальвация». Смерть главарей Третьего рейха и «все, что ее сопровождало», уже казались им «чем-то обыденным». Да и не только им. Телеграфистке Рае из штаба фронта не приглянулось вечернее платье Евы Браун, которое привез ей из подвалов имперской канцелярии влюбленный в нее лейтенант. «А как исторический сувенир оно ее не интересовало». Правда, туфли возлюбленной фюрера пришлись Рае впору.