АК: Быть медианой.

Поэтому не надо ждать от вполне электорального Ходорковского каких-то откровений.

КБ: Восстановление политического процесса в России – это чисто термодинамический или векторный вопрос. У вас есть векторы или силы, которые готовы разрушать режим: русские националисты, периферийные националисты, левые. Они все противостоят Кремлю. Если вы на их энергию наложите еще какую-то новую энергию, которая будет давить на Кремль, то Кремль легче сдастся. А одновременно и Кремль свалить, и сохранить по всей стране тишь и благодать – это задача нерешаемая. Она требует чудовищной энергии, я не знаю, откуда эта энергия может взяться, высвободиться.

Мы же говорим не о какой-то стране, которая на Луне существует. Мы говорим о Российской империи, которая дважды распадалась ровно так. Вы что думаете, когда Ленин сказал финнам: «Идите, вы самостоятельны», он хотел этого? Можно же прочитать мемуары. Просто не было сил одновременно бороться за революцию и покорять финнов.

АК: И оказалось, что он был прав. Вы же знаете эту историю с Юденичем, когда он пошел на Питер. Ему Маннергейм сказал: «Я могу с севера ударить и войти в Питер завтра». Они же оба царские генералы. Юденич спрашивает: «Ну так чего ты ждешь?» «А ты мне бумажку подпиши, что…»

КБ: Гарантируешь нашу независимость.

АК: А Юденич говорит: «Я Россией не торгую». «Ну и хрен с тобой», – сказал Маннергейм. И Ленин в итоге победил.

КБ: Задача пролетарской революции или большевистского переворота была решена путем того, что забыли про Финляндию, Эстонию, Польшу, Закавказье…

АК: Какая Польша, Каха? Он Брестский мир подписал – всю Украину отдал.

КБ: Украину, Среднюю Азию – все. И в принципе, сейчас понятно, что, если бы в Омском правительстве была серьезная сила, – и Сибирь бы отдал. И Дальний Восток. И только после победы в России коммунисты начали новую волну экспансии, реконкисты. Украина, Грузия, Армения, Азербайджан пали жертвами быстро, в Средней Азии процесс растянулся во времени. Двадцать лет понадобилось, чтобы вернуть Прибалтику, а Польша и Финляндия так и остались за периметром.

1991-й год – точно так же. Ельцин смог свергнуть советский режим за счет того, что он прогарантировал всем остальным, что они могут идти своей дорогой. Так что мы говорим не о какой-то новой теоретической модели, о которой неизвестно, может ли она вообще существовать. Это ровно два раза случилось в России. И это может случиться и третий раз. Если мы хотим, чтобы в ней восстановился политический процесс. А мы хотим этого. И потом, даже если сценарий Ходорковского с националистическим правительством – верный (я не верю, что это будет эффективно, эффективная мобилизационная экономика – это оксюморон, это как теплая Антарктида, мягкая сталь), то это будет последней отрезвляющей корчей, чтобы выздоровела нация, чтобы она перестала думать о колониях каких-то, как перестали думать о колониях англичане. Я сейчас в Лондоне был. Вот что будет, если какого-нибудь англичанина спросить: что ты думаешь про Пешавар. Твой дед воевал в Пешаваре. «Ты что, чокнутый, что ли. В 180 странах наши деды воевали. Что их теперь, завоевывать?» Я даже не знаю, есть ли такой маргинальнейший английский политик, который требует восстановления империи…