КБ: Сократился. Но для потребителя это безусловный плюс.

Представьте себе, что каждый будет сам готовить себе напиток типа Coca-Cola, включая производство баночек. Насколько вырастут издержки у всех? Я думаю, что разница – порядок.

Затраты на образование составляют несколько процентов глобального ВВП, допустим 5 %, надо проверить, сколько. К концу технологической революции они будут составлять 1–2 %. В итоге за образование будут платить либо люди, но очень мало. Либо государства – но очень мало. Это замечательно. Возможен вариант, когда общество в целом – неважно, государство или люди – будет платить столько же, но получать за эти деньги гораздо больше. То есть получать другой уровень качества…

ВФ: Итак, ваша модель была brick and mortar.

КБ: Представьте, что у вас есть сеть стандартных университетов brick and mortar, стандартный curriculum. Все эти лекции, на самом деле, от лукавого, потому что это попытка переложить на студентов проблему избытка профессоров и их разнообразия.

ВФ: В качестве реплики. Классный лектор значит очень многое. Средняя дочь пошла в восьмой класс, у них новый историк, который рассказывает о том, как казацкие войны связаны с открытием Америки и революцией цен.

КБ: Молодец.

ВФ: И ребенок, который никогда ничем таким не интересовался, теперь со мной это обсуждает. Это удивительная вещь. Понятно, что таких профессоров исчезающе мало, и тут скорее вопрос, как их масштабировать, потому что многопользовательские курсы – это одно, а когда ты слушаешь вживую…

КБ: Но предыдущий преподаватель у нее был не такой хороший? А сколько таких блестящих учителей, как вы описываете?