Два года, проведенные в Москве, позволили Борису Глебовичу хоть немного перевести дух после чрезмерно напряженных лет работы на Уралмаше и на комбинате «Маяк». Здесь же он окончательно убедился, что обязанности чиновника, даже и самого высокого ранга, ему не по душе.

Конечно, за 1953–1955 годы Музруков как начальник Четвертого, очень важного главка в Минсредмаше успел сделать многое. Он организовывал и контролировал работу радиохимических комбинатов, подобных «Маяку», на всей территории СССР, внес большой вклад в создание системы подготовки специалистов этой области. Но заводская, по-настоящему живая жизнь теперь была только в командировках. Ходить по ковровым дорожкам в кабинетах и коридорах московских министерств ему, так скучавшему без общения с производственными коллективами, становилось все тяжелее.

Кроме того, в 1955 году В. А. Малышева на посту министра среднего машиностроения сменил А. П. Завенягин. С ним у Б. Г. Музрукова, по всей видимости, хороших личных контактов не сложилось. Так что предложение перейти на работу в КБ-11 подоспело вовремя. Да и для этого важного секретного объекта назначение Бориса Глебовича директором имело большое значение.

А. Д. Захаренков, заместитель министра среднего машиностроения, Герой Социалистического Труда, вспоминал: «Он пришел сюда (в КБ-11. — Н. Б.), когда организация опытноконструкторских работ большого экспериментального производства, планирование научных исследований требовали твердого и очень опытного руководителя. И ученые, во главе с Юлием Борисовичем Харитоном, попросили тогда министерство направить в институт Бориса Глебовича Музрукова».

Из выступления Ю. Б. Харитона 12 октября 1979 года на вечере, посвященном семидесятипятилетию Б. Г. Музрукова:

«В некий момент 1955 года опять возник вопрос о назначении начальника нашего объекта. Предлагался ряд кандидатур, но я, хорошо зная Бориса Глебовича, отчетливо чувствовал, что именно Борис Глебович является тем человеком, который нам нужен. В это время объект переживал период роста, предстоял фундаментальный, так сказать, его расцвет, это было возможно при решении ряда существенных новых проблем. Я получил санкцию руководства министерства переговорить с Борисом Глебовичем. Пришел к нему в кабинет и как-то очень остро почувствовал, что его приход к нам является абсолютной необходимостью.

Переговорив с Борисом Глебовичем, я с чувством глубокого облегчения получил его согласие на приезд сюда в качестве начальника объекта. И вскоре он приехал и с той же энергией, с которой брался за работу на Уралмаше и “Маяке”, взялся за весь сложный комплекс задач по работе и развитию нашего объекта».