Пока из арестованного рьяно (хотя и безуспешно) выбивались нужные следствию показания, были составлены протоколы, куда вписали все, что было «нужно». «Примером, — указывал Крюков, — могут служить следующие протоколы: на вопрос следователя «бывал ли у вас на квартире Жуков» — я ответил: «Да». — «О чем велись разговоры и в частности, что Жуков говорил о контрударе под Москвой?» — Я ответил: «Жуков не распространялся в подробностях об этом контрударе. Он сказал очень коротко. Вызвали к Верховному Главнокомандующему и сказали: вот задача, вот план, вот средства. Москву надо во что бы то ни стало удержать, вот и все». Из моего ответа у следователя в протоколе появилось (примерно): Жуков умалял достоинство Верховного Главнокомандующего»[231].

(К слову, как только Георгий Константинович получил в июне 1953 г. письмо от Крюкова, он обратился к Хрущеву с просьбой освободить генерала из заключения, охарактеризовав его как «одного из добросовестнейших командиров, храброго в боях против гитлеровских захватчиков».)

Абакумовцы арестовали также многих из военных невысокого ранга, кто находился в непосредственном окружении маршала и потому мог рассказать о деталях его быта, личной жизни. Им удалось «сломать» адъютанта Семочкина, который дал дискредитирующие Жукова показания.

Кроме того, из архивов подняли относящиеся еще к 1946 г. документы, которые должны были свидетельствовать о роскоши, в которой купался маршал, о бытовом разложении. Поскольку запросы военной и государственной верхушки в самом деле не отличались скромностью, гонители Жукова наряду с откровенным вымыслом смогли ухватиться и за реальные факты.

Так, заместитель министра Вооруженных сил Булганин еще в августе 1946 г. донес Сталину о том, что таможенниками на границе было задержано 7 вагонов, в которых находилось 85 ящиков с мебелью, принадлежащей маршалу Жукову. Одесской таможне было дано указание эту мебель до получения специального указания хозяину не выдавать.

К архивной «пыли» спецслужбы добавили и свежесобранный материал. По указанию самого Сталина 5 января 1948 г. на квартире Жукова в Москве, а в ночь с 8 на 9 января на подмосковной даче в поселке Рублево были произведены негласные обыски.

В процессе обыска квартиры, как докладывал вождю Абакумов, была обнаружена шкатулка, содержавшая: «часов — 24 шт., в том числе: золотых —17 и с драгоценными камнями — 3; золотых кулонов и колец — 15 шт., из них 8 с драгоценными камнями; золотой брелок с большим количеством драгоценных камней; другие золотые изделия (портсигар, цепочки и браслеты, серьги с драгоценными камнями и пр.)».