«В принципе мы не возражаем против ареста Новбахта, шейха Абдул Касим Кашани, шейха Абдул Меджида Мамасани как активных вожаков профашистских формирований в Иране, связанных с немецкими разведчиками Майером и Шульце, находящимися там на нелегальном положении.

Однако по ряду соображений оперативного характера арест их в настоящее время для нас нежелателен. Поэтому считаем, что предложение Булларда о совместном нашем выступлении перед иранским правительством по вопросу их ареста необходимо отвести, мотивировав следующим образом: Новбахт является членом меджлиса, и арест его в настоящее время вызовет резкое реагирование всего состава меджлиса. Шейх Абдул Касим Кашани является видным духовным деятелем Ирана, пользующимся известностью далеко за его пределами (в Иране, Сирии, Саудовской Аравии, Палестине и Индии). Поэтому арест его вызовет резкое озлобление широких слоёв иранского народа, и это может быть использовано для усиления антисоюзнической работы»[457].

Понятно, что Всеволод Николаевич этот текст только подписал — блестящий во всех отношениях анализ сделан специалистами ИНФО. К сожалению, нам ничего не известно, принимал ли какое-то участие в подготовке данного документа Павел Михайлович.

В Наркомате иностранных дел согласились с железной логикой послания — и на свою просьбу англичане получили вежливый отказ...

...В работе по установке гитлеровских агентов — в качестве (назовём так, как это сейчас официально называется) старшего бригады наружного наблюдения — принимал активное участие юный Геворк Вартанян, впоследствии, совсем за другие дела, удостоенный звания Героя Советского Союза. Конечно, никаких Сталиных и Черчиллей он там самолично не спасал, и не только их не видел, но, может быть, вообще ничего не знал об их приезде — жаль, что мы его вовремя о том не спросили! Тегеран, как известно, тогда оказался отрезанным от всего Ирана, и из столицы не просачивалось абсолютно никакой информации, с Тегераном ни у кого не было никакой связи, а потому по стране ходили самые фантастические слухи — мятеж, переворот, оккупация... Да и в самом городе вряд ли кому говорили: «У нас тут такие гости, понимаешь! Вах! Пойдём, посмотрим!» Так что если Геворк и его «лёгкая кавалерия» получали в эти дни какие-то задания, то лишь чисто конкретные — по отдельному объекту наблюдения и без всяких подробностей.

Но, во-первых, как «наружник» он провёл блестящую работу в интересах советской разведки, а во-вторых, он совершил реальный подвиг, к сожалению, оставшийся неоценённым и неотмеченным.