Всё это — о ней, великой женщине Средневековой Московской Руси.
Неслучайно её называют небесной покровительницей Москвы и России. Существует даже поверье, что наша страна сможет возродиться вновь, когда будет возобновлено почитание Евфросинии Московской — канонизированной Русской православной церковью в качестве святой преподобной и благоверной великой княгини, которая стояла у истоков объединения земель вокруг Москвы.
И если автору данной книги удалось хотя бы пробудить интерес у читателя к судьбе пусть лишь одной женщины в истории нашего государства, то он будет считать свою миссию исполненной. Ведь наша будущая жизнь основывается на примерах прошлого.
А героиня этой книги, согласитесь, — один из лучших исторических образцов.
ПРИЛОЖЕНИЯ
ПРИЛОЖЕНИЯ
ПРИЛОЖЕНИЯ
ОПЛАКИВАНИЕ ВЕЛИКОЙ КНЯГИНЕЙ ЕВДОКИЕЙ СВОЕГО МУЖА. ИЗ «СЛОВА О ЖИТИИ ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ ДМИТРИЯ ИВАНОВИЧА»
ОПЛАКИВАНИЕ ВЕЛИКОЙ КНЯГИНЕЙ ЕВДОКИЕЙ СВОЕГО МУЖА. ИЗ «СЛОВА О ЖИТИИ ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ ДМИТРИЯ ИВАНОВИЧА»
ОПЛАКИВАНИЕ ВЕЛИКОЙ КНЯГИНЕЙ ЕВДОКИЕЙ СВОЕГО МУЖА. ИЗ «СЛОВА О ЖИТИИ ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ ДМИТРИЯ ИВАНОВИЧА»
ОПЛАКИВАНИЕ ВЕЛИКОЙ КНЯГИНЕЙ ЕВДОКИЕЙ СВОЕГО МУЖА. ИЗ «СЛОВА О ЖИТИИ ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ ДМИТРИЯ ИВАНОВИЧА»
Дошедшее и чудом сохранившееся Житие великого князя Дмитрия Донского было создано, по-видимому, в самом конце XIV столетия (или в первые годы XV века), то есть ещё при жизни княгини Евдокии — его вдовы. Это уникальный образец древнерусской литературы агиографического жанра, неповторимое похвальное слово благочестивому и истинно мудрому правителю, который сумел победить захватчиков Руси — монголов.
Дошедшее и чудом сохранившееся Житие великого князя Дмитрия Донского было создано, по-видимому, в самом конце XIV столетия (или в первые годы XV века), то есть ещё при жизни княгини Евдокии — его вдовы. Это уникальный образец древнерусской литературы агиографического жанра, неповторимое похвальное слово благочестивому и истинно мудрому правителю, который сумел победить захватчиков Руси — монголов.
Мы находим здесь удивительную риторику, особенный язык, напоминающий тот, что был присущ Епифанию Премудрому, написавшему Житие преподобного Сергия Радонежского и создавшего уникальную школу-традицию так называемого «плетения словес». Его особенная, торжественная манера письма стала новым веянием в писаниях той эпохи, в особенности, агиографических. Подобная традиция продолжилась затем вплоть до XVII столетия.
Мы находим здесь удивительную риторику, особенный язык, напоминающий тот, что был присущ Епифанию Премудрому, написавшему Житие преподобного Сергия Радонежского и создавшего уникальную школу-традицию так называемого «плетения словес». Его особенная, торжественная манера письма стала новым веянием в писаниях той эпохи, в особенности, агиографических. Подобная традиция продолжилась затем вплоть до XVII столетия.