«Слито» всё это было в 1668 году Александром Григорьевым, «государевым пушечным и колокольным мастером».

Причём лишь со второй попытки. Первая — за год до этого — оказалась неудачной. Ровно 130 дней потребовалось на повторную работу. В ней приняли участие восемь учеников Григорьева (у молодого мастера уже была своя школа!), бригада мастеров Пушкарского приказа из Москвы да ещё — на самых тяжёлых участках — до сотни охранявших монастырь стрельцов. Событие так запало в душу современников, что они сохранили в Саввином монастыре отливную колокольную яму, которая была приготовлена и отрыта в двух шагах от колокольни (см. пояснения в разделе Дополнительные материалы).

Три года колокол стоял на земле. Никто не решался поднять более чем 2 тысячи пудов металла на высоту звонницы. Вызвался сделать «неподъёмное» дело некто «Мишка Клементьев со товарищи», прибывший специально для этого из Москвы. Знал, видимо, какой-то хитроумный инженерный секрет. И в 1671 году Большой Благовестный Звенигородский первый раз потряс окрестности своим звоном.

Сегодня мы можем смело назвать этот колокол Саввино-Сторожевской обители одним из самых уникальных достижений мировой цивилизации. Необычность отлитого чуда заключалась не только в его величине и форме, но в первую очередь — в его оформлении. За всем этим скрыта была какая-то до сих пор ещё не до конца разгаданная история, разговоры вокруг идут не одно столетие, мнений много, но решения как не было, так и нет.

А суть дела вот в чём. Обычно, во время отлива, колокола украшали, то есть их внешняя сторона отливалась с некоторыми изображениями и текстами. Как правило, это могли быть иконописные лики Спаса или Богородицы, различных святых, позднее — особ царского рода, гербы и другие регалии. Тексты содержали либо молитвы, либо упоминания о времени отлива или об именах инициаторов и вкладчиков.

С Большим Благовестным из Звенигорода всё обстояло несколько иначе. Достаточно только лишь взглянуть на его изображение, чтобы увидеть — он весь испещрён невероятно большим количеством текста, часть которого написана на церковнославянском (шесть верхних рядов), а часть — на совершенно непонятном иероглифическом языке (три нижних ряда). Вот эта самая надпись и заставляет исследователей спорить по сей день: что, как и почему.

Большой колокол подарил Саввино-Сторожевскому монастырю государь Алексей Михайлович. Именно он приложил руку ко всем текстам. Хотя мы не можем утверждать это со стопроцентной достоверностью. Однако считается, что царь написал лично (и это было отлито на колоколе) следующее: