— Твои родители тоже рано поженились, и ты родилась, когда маме было всего восемнадцать лет.

— Девятнадцать.

— Ну всё равно рано.

— К тому же мама постоянно работала. Я не представляю, как она всё успевала.

— Но ты тоже много чего успеваешь, будучи молодой мамой. Твоему сыну Фёдору всего год, а ты снимаешься, насколько я знаю, практически без выходных.

— Во-первых, мне помогает мама, а во-вторых, сейчас столько приспособлений, без которых я представить себе не могу быт с ребенком. У нас дома, когда я росла, не было даже стиральной машины. Мама всё стирала руками, и я помню, как однажды, пытаясь ей помочь, высыпала весь порошок на чистое белье и маме пришлось вручную опять всё это полоскать. А насчет съемок… Знаешь, мне всё время требуется какое-то движение, а иногда так хочется покоя. Говорят, для полной гармонии надо медитировать, но я еще не достигла такой высоты. (Улыбается.)

— Кстати, насчет движения. Ты родом из Тульской области. Насколько острой была потребность перебраться в Москву?

— Знаешь, я достаточно рано сформулировала для себя, что хочу учиться в Москве. В педагогический институт я пошла не потому, что хотела стать учительницей. Просто у меня был страх, что я не поступлю в Институт иностранных языков имени Мориса Тореза.

— Ты и в педагогический поступила только на второй год. Сильно переживала провал?

— Мне кажется, в таком возрасте всё легче переносится. Сейчас я, может быть, сломалась бы и уехала обратно. А тогда во мне было столько драйва! И потом, было маленьким чудом, что ко мне вдруг подошла педагог, которая сказала, что я недобрала всего один или полбалла, что ей жаль, потому что экзамены я сдала хорошо, и поэтому она предлагает мне остаться в институте. Я осталась работать на кафедре за какую-то совершенно мизерную зарплату, и этот год был таким серьезным испытанием. У меня с тех пор остались какие-то фобии — например, страх остаться голодной. Поэтому у меня дома в холодильнике всегда много еды.