— Ну, в том и заключались проблемы, что я училась неровно, мягко говоря, не так, как бы хотелось родителям. Но они с пониманием относились к тому, что есть отличники, а есть их дочь. (Смеется.) Постепенно семья со мной совладала, родители выработали правильную стратегию, и мы начали по-настоящему дружить. Они уважали мой выбор, мои стремления. То есть, когда я, учась на втором курсе журфака, сказала, что хотела бы поступать в театральный институт в Москве, они поддержали меня. Хотя актерская профессия родителям казалась не такой стабильной.

— Конечно, это всё очень туманно.

— Туманно, да еще Москва, чужой город.

— Так, а когда ты захотела в актрисы? Прямо после второго курса журфака?

— Нет, я думала об этом, еще когда заканчивала школу, но не могла четко сформулировать свое желание. А родители предложили попробовать поступить в «нормальный» институт, а потом, мол, всё в твоих руках, все дороги открыты.

— Психология троечника осталась?

— Да. (Улыбается.) Это перешло со мной и в Школу-студию МХАТ. Я тот человек, который подбивает всех нарушить какие-нибудь правила.

— А вот мой папа, Эмиль Верник, который преподавал у тебя в Школе-студии МХАТ предмет «Актёр у микрофона», рассказывал мне о том, какая у него талантливая и дисциплинированная ученица на курсе — Паулина Андреева. Он говорил: «Вот она будет серьезной артисткой!» Кто-то для чтения у микрофона выбирал Бунина, Пушкина, а ты…

— …а я выбрала Зиновия Гердта.

— Чем окончательно моего отца покорила. Папа до сих пор с большой теплотой относится к тебе и радуется каждой встрече — и когда видит тебя на нашем с Игорем дне рождения, и в театре… Кстати, почему ты решила читать мемуары Зиновия Гердта? Это так неординарно, небанально.