Та же судьба постигла и отца моей мамы, восьмого лорда Хардвика. То ли из солидарности, то ли потому, что маме казалось, что мне понадобится сильный характер, она назвала меня Анной Вероникой в честь убежденной феминистки, героини романа Герберта Уэллса. Моя мама, Элизабет Йорк, была женщиной умной, обаятельной – именно о такой невестке всегда мечтал мой дед. Она тоже была дочерью графа из Уимпол-Холла в Кембриджшире.

Отец мой был мужчиной красивым и весьма популярным. Он обожал сельские радости. Наследник графства Лестер, он всегда был завидным женихом. Мои родители познакомились на лыжном курорте Санкт-Мориц, когда маме было пятнадцать, а отцу семнадцать. Они сразу же полюбили друг друга и даже неофициально обручились. «Я точно знаю, что хочу на тебе жениться», – сказал отец. Возможно, он так поспешил, потому что страшно боялся другой девушки из Норфолка, которая имела на него самые серьезные виды. Объявив о своей помолвке, он мог положить конец ее притязаниям.

Мама моя была женщиной очень красивой и абсолютно уверенной в себе. Думаю, именно это и привлекло отца. Сам он был человеком довольно сдержанным и спокойным, и решительная, жизнерадостная мама идеально его дополняла.

Их можно было назвать золотой парой высшего общества. Они близко дружили с герцогом и герцогиней Йоркскими, которые позже, из-за отречения брата герцога, короля Эдуарда VIII, неожиданно стали королем и королевой Англии. Родители мои дружили с сестрами принца Филиппа, принцессами Теодорой, Маргаритой, Сесилией и Софи, которые часто приезжали погостить в Холкеме. Удивительно, но юный принц Филипп, который был намного младше сестер, всегда останавливался с няней не в Холкеме, а в пабе «Виктория», расположенном прямо на пляже. Недавно я спросила его, почему он не останавливался у нас, но он сам этого не понимал, поэтому мы решили, что ему просто хотелось быть максимально близко к пляжу.

Родители мои поженились в октябре 1931 года, а я стала ребенком медового месяца – родилась в день первой годовщины их свадьбы.

Пока мне не исполнилось девять лет, графом Лестером был мой прадед. Он сам и мой дед тоже жили в Холкеме в собственном крыле замка. Дом наш был огромным – особенно для ребенка. Дом был так велик, что лакеи опускали сырые яйца в кастрюльку с горячей водой и несли с кухни в детскую: к моменту их прихода яйца уже были идеально сварены. Мы часто бывали у деда. Я его просто обожала, а он старался проводить со мной побольше времени. Мы сидели в длинной галерее и слушали классическую музыку на граммофоне. Когда я стала чуть постарше, он научил меня фотографии – ему удалось передать мне свою страсть к этому искусству.