Я забыл об этом инциденте. Тед Лайон — нет.

После того, как оставил Второй отряд, я провел десять месяцев в Монтгомери, штат Алабама, посещая курс Воздушного командования и штабной работы ВВС на авиабазе Максвелл, одновременно я получал степень магистра политических наук в университете Оберна. Из Алабамы я переехал прямо в Вашингтон. Кэти и дети приехали два месяца спустя. Была открытая вакансия офицера в ОП-6, обозначение на флотском жаргоне для заместителя начальника отдела военно-морских операций, текущих планов и политики. Моя карьера была в режиме «удержания»: я не имел права на вторую командную должность и не имел достаточно выслуги в качестве капитана 3-го ранга, чтобы снова получить повышение. Поэтому мне нужно было найти службу, где я мог бы подождать, пока не стану капитаном 2-го ранга, собирая сеть морских папочек, которые мне понадобятся, чтобы прыгнуть до капитана 1-го ранга, а затем на небосвод флагманов.

Кроме того, я никогда не был в Пентагоне, и мысль о знакомстве с этими 17, 5 милями коридоров — не говоря уже о множестве дружественных адмиралов — казалась мне в то время хорошей идеей. Реальность ситуации отличалась от моих представлений. Действующие флотские офицеры, будь то капитаны второго ранга или капитаны третьего ранга, занимали самые нижние ступени в «цепочке отрубов» — бумажной кадровой лестницы, спускающейся от начальника военно-морских операций, командующего ВМС и Объединенного комитета начальников штабов. Бюрократия Пентагона очень похожа на бюрократию Конгресса. Наверху, на Капитолийском холме, это могут быть члены, голосующие за законопроекты. Но пусть не будет недоразумений: именно сотрудники Конгресса выполняют закулисную работу; именно помощникам законодателя приходится вести большую часть междоусобных переговоров, которые делают возможными эти законопроекты; и именно сотрудники комитетов и подкомитетов разрабатывают точные формулировки законодательства. Мы, безликие создания, делали почти тоже самое для главкома ВМС, точно так же, как другие офицеры из каждого вида вооруженных сил работали на своих начальников штабов. Каждый из нас представлял собой смесь научного сотрудника и лоббиста, который вел переговоры с нашими коллегами и пытался продать точку зрения нашего конкретного вида вооруженных сил.

Получив задачу, мы писали докладную записку для офицеров-планировщиков, которые были в основном капитанами 1-го ранга. Это были старшие сотрудники, те, кто рискнул бы отправиться на трех- и четырехзведочные небеса, чтобы доложить олимпийцам. Иногда младших тошнотиков вроде меня приглашали нести чей-нибудь портфель, запустить слайд-проектор или взять в руки указку. Но общее правило заключалось в том, что оперативные офицеры редко — если вообще когда-нибудь — встречались лицом к лицу с адмиралами. Так обстоят дела в сети.