Самый интересный вопрос для читателя, наверное, какое я имею отношение к этим проблемам и почему так подробно о них рассказываю? Если бы в семидесятые годы людям поведали, какие два человека возглавят программу ООН по профилактике заболеваний, вызванных йододефицитом, они бы не просто удивились, а, полагаю, пришли бы в крайнее замешательство. Какое отношение к этому может иметь пусть великий гроссмейстер и чемпион, но все же шахматист, а не врач или ученый – Анатолий Карпов? И не перепутали ли случайно знаменитого актера Роджера Мура с его персонажем – агентом 007, – поручив артисту заниматься таким важным, далеким от мира искусства занятием? Но в две тысячи первом году, когда на конференции ООН была принята эта программа, именно нам с Муром предложили стать ее патронами. Почему? Мне кажется, это выглядит странным только на первый взгляд. Ведь если разобраться, кому как не шахматисту – человеку, основная деятельность которого связана с интеллектуальным трудом, – легче всего понять, что мозг способен работать на пределе возможностей, только когда он здоров. То же самое и с Муром, который, кстати, оказался очень приятным и симпатичным человеком, интересным собеседником. Актер прекрасно осознает, что таланту для полного раскрытия необходимы определенные условия, а ключевое условие – это, безусловно, бодрое, активное состояние артиста. Да и великая роль Роджера тоже способствовала пониманию, что скорость реакции и быстрота ума может снизиться из-за проблем со здоровьем, ведь йододефицит негативно сказывается на мозговой деятельности, отрицательно влияет на работу памяти и щитовидной железы.

Когда-то для йодирования соли в мире использовали йодат калия, но йод в нем закреплялся слабо, что приводило к нежелательным химическим реакциям при солении и консервировании продуктов. Затем стали использовать более прочный йодит, который не распадается и позволяет при помощи йодирования соли решать проблему йододефицита в самых разных странах.

Работая над реализацией программы ООН, я занимался странами Восточной Европы и Россией. В самом начале профилактики, согласно исследованиям, не испытывало дефицит йода только двадцать восемь процентов населения. За восемь лет существования программы из зоны риска удалось убрать уже пятьдесят четыре процента жителей региона. Проблему удалось решить даже в самых бедных странах мира, таких, как например, Бангладеш. В странах Западной Европы, к сожалению, динамика оказалась не столь внушительной, хотя и достаточно положительной: процент защищенного населения вырос с тридцати восьми до сорока шести.