ЯШКА

ЯШКА

Его назвали Яшкой. Ну что ж, Яшка так Яшка. Русские кучера своего любимого коня обычно зовут Васькой. Будь он хоть Ганибал, хоть Мелек-Тимир, хоть Буцефал, кучер зовет его Васькой. И конь не обижается на эту кличку и тихонько ржет в ответ.

У кобылки Змейки родился жеребенок. Она заботливо его обнюхала и осторожно перешагнула через него. Жеребенок лежал тихо и удивленно смотрел на бревенчатые стены, на лучи солнца, бьющие сквозь запыленные стекла. В лучах танцевали пылинки, в стекло билась муха. Жеребенок захотел встать. Он вскинул передние ножки, оперся на них, хотел поднять задок, но не удержался, упал и забился на соломе. Змейка нагнулась к нему, тихонько заржала и подставила ему свои соски.

Жеребенок встал, качаясь на высоких ножках, и сделал первый шаг. Он стал тыкаться мордочкой ей под грудь, под бок, наконец нашел сосок и стал сосать.

Прошло два дня, и жеребенок уже уверенно бегал за мамой, разыгравшись, подкидывал задом и галопом кружил вокруг нее. Змейка щипала траву, любуясь своим бойким сынком. Теперь он стал полноправным жителем поселка «Советский художник». Вместе со своей мамой он развозил по дачам баллоны с газом, доски, шифер, отвозил дачников на станцию. Его, конечно, все знали. Дети кормили его сахаром и хлебом, ласкали и немножко боялись.

Когда Змейка привозила какой-нибудь груз на дачу, дети выбегали, кричали: «Яшка! Яшка!» — и прыгали вокруг него. У него был добрый спокойный характер, и он не кусался, не бил ногами, не старался сделать больно. Но он был еще ребенок, и ему хотелось пошалить, побегать, попрыгать. Он не отставал от своей мамы и все лето сопровождал ее. Это была счастливая пора его детства.

Он, конечно, не знал, что члены кооператива на общем собрании обсуждали вопрос его дальнейшего существования. Мнения разделились: некоторые были за то, чтобы жеребенка продать на колбасу, но большинство решило подарить его Роксане. Были и такие предложения: дать жеребенка Роксане на воспитание, пусть кормит, поит и забавляется с ним сколько душеньке угодно, а через два года она вернет его кооперативу за полцены. И подарили! Никому он ни гроша не стоил, отчего не подарить.

И вот Яшка у Роксаны. Если лошади за праведную жизнь попадают в рай, то Яшка попал туда фуксом. Никакой он праведной жизнью не жил, никаких трудовых подвигов не делал, а попал в рай. Его главным божеством стала Роксана. Она избавила его от превращения в колбасу, она сделала его жизнь вечным праздником. А какая честь! Его, беспородного жеребенка, запрягают в качалку, как какого-нибудь рысака, на него надели седло, и само божество, сама Роксана садится на него верхом. И Яшка галопом скачет под седлом. Яшка воображает себя кровным ахалтекинцем или буденовцем. Не надо замечать, что у Яшки толстые лохматые ноги и широкий, жирный круп, зато у Яшки длинный, до земли, пышный хвост. Яшка — признанный Роксаной красавец, с него художники пишут портреты, с него скульпторы лепят статуи. Яшка мечтает о всемирной славе. Ведь были же такие знаменитые лошади, слава о которых гремела на весь мир: был Пегас, Буцефал, Холстомер, Карагез. Чем Яшка хуже их? Ведь был же Конек-Горбунок! Ну какая красота была в нем? Урод. А слава гремит и по сей день.