Однако ее недоброжелатели придерживались другой точки зрения. По их мнению, только бессовестный эгоист, да к тому же ненасытный, мог заявить по телевидению, посреди дикой природы Южной Африки, в окружении самых бедных людей, чья повседневная жизнь - это борьба за выживание без гарантии на успех, что цель жизни - не выживание, а процветание.

То, что казалось бесчувственностью, могло быть истолковано и по-другому, причем более безобидно. Психолог предположил, что Меган, которая очень по-американски относится к бедности, просто была откровенна. Она принимает это более прямолинейно и бесстыдно, чем европейцы. Однако многим британцам, смотревшим Меган по телевизору, она показалась не просвещенной женщиной, любящей бедных, а самоуверенной, хладнокровной представительницей Первого мира. Ее поклонники считали это здоровым и откровенным самоутверждением - но критики видели перед собой избалованное отродье, которое никогда не знало, где должны проходить границы, которое было воспитано, чтобы иметь безграничные амбиции. Она человек, который демонстрирует безудержную жадность и сверхсамоуверенность, и слишком бесстыдно занимается самовозвеличиванием, при этом грубо, почти хвастливо осуждая способности некоторых из самых бедных людей на земле, чья борьба касается базовых потребностей. Меган не понимает, какова истинная цель жизни множества людей, она заключается не в том, чтобы процветать, а просто выживать.

Возможно, в признании Меган с дрожью в голосе о тех трудностях, с которыми она столкнулась, было нечто большее, чем кажется на первый взгляд. Она внимательно изучала жизнь Дианы Уэльской. Честолюбие Меган состоит не только в том, чтобы подражать ей, но и в том, чтобы превзойти ее. Диана использовала книги, написанные мной и Эндрю Мортоном, прессу через дружественных журналистов, таких как Ричард Кей, и свое телевизионное интервью с Мартином Баширом, чтобы совершать необходимые маневры. Меган точно так же могла готовить почву для своего ухода за пределы королевского уклада, готовя базу для сочувствия общественности к ее страданиям и, следовательно, благословения для своего возвращения на родину.

Несомненно, Меган не нравился королевский образ жизни. Ей не нравились его ограничения, жертвы, которых он требовал, тяжелая работа, дисциплина, отсутствие финансового вознаграждения. Она никогда не видела причин вставать с постели и отдавать себя просто так, как того требовал королевский уклад. Не надо ей никаких мэров Сурбито-на⁴⁹ - вот уж спасибо! - когда она могла бы заработать сотни тысяч долларов, может быть, даже миллион или больше, за свои появления в течение такого же времени по другую сторону Атлантики. Если бы Меган хотела посвятить свое время или себя благотворительным делам, она сделала бы это, но на своих условиях, ради своего окончательного обогащения, будь то духовное, эмоциональное или финансовое, а не для того, чтобы приумножить дело британской монархии.