33-й стрелковый корпус нацеливался на Степное. Ночью ему предписывалось вести разведку боем.

Разведка дала нам сведения, что противник под покровом темноты начал отвод своих танков на вторые позиции, развертывая их в глубине обороны по линии Богатыревка, Скворцово, станция Мокрое, Степное. Удары штурмовых групп по танкам оказались впечатляющими для немецкого командования.

На первых позициях оставались лишь крепко побитые пехотные части и артиллерия.

Стало быть, ночной ближний бой мог нам как-то компенсировать недостаток в снарядах. Танки противника не могли вести ночью прицельного огня.

В 23.00 артиллерия армии произвела массированный, мощный артиллерийский налет по точно разведанным целям, который длился всего десять минут. В 23.10 пошли в атаку танки, прикрывая следовавшую за ними пехоту.

За ходом боя, естественно, наблюдать было невозможно. Управлять боем можно было только с помощью телефона и радиосвязи.

Через какой-то незначительный срок стали поступать донесения. По рации я прослушивал все переговоры между командирами корпусов, дивизий и полков. Становилось очевидным, что удар нанесли вовремя. Немецкое сопротивление, как и предполагалось еще днем, оказалось на исходе.

С правого фланга поступали сообщения о совершенно необычном продвижении для этих боев. Наши войска продвинулись сразу на значительную глубину.

Развивал наступление на главном направлении и 28-й гвардейский стрелковый корпус. Его части продвинулись на 5–6 километров и остановились, встретив сильное огневое сопротивление. Левому флангу, где действовал 33-й корпус, не ставилось задач на большое продвижение. Он должен был вести разведку боем. Но, ведя разведку боем, левый фланг тоже продвинулся вперед до полутора километров. К утру определились новые рубежи, на которых закрепились наши части: Люцерна, Матвеевка (крупная железнодорожная станция в прямом направлении на Запорожье), Чумацкая, Крюков, Криничное и целая система опорных пунктов на высотках остались позади. Исходные для дневного наступления были на этот раз более благоприятны.

Наступил перелом, которого мы добивались в упорных боях начиная с 1 октября.

Рано утром 13 октября мне позвонил по телефону Р.Я. Малиновский. Я обстоятельно доложил о ночных действиях армии. Родион Яковлевич попросил меня никуда не отлучаться, предупредил, что немедленно выезжает ко мне на командный пункт. Он тут же соединился с командующим 17-й воздушной армией генералом В.А. Судецем и поставил перед ним задачи, вытекающие из нашего ночного продвижения.

Я в свою очередь сообщил командующему фронтом, что после короткого отдыха войска армии часов в 8–9 утра вновь возобновят наступление ограниченными силами, чтобы не дать противнику произвести какие-либо маневры. Мое предложение тут же было утверждено.