«Джобс. Каждому нравится признание со стороны тех, кого он считает себе равными. Я потратил много времени и сил, заботясь о сотрудниках “Apple”, стремясь, чтобы они хотели продолжать карьеру именно у нас, и мне казалось, что совет директоров меня недооценивает.

Представитель SEC. О’кей.

Джобс. Я страдал от этого (типичные для Джобса слова. — Г. Л., С. С.). В итоге совет директоров выделил мне ещё кое-какие акции, но они упали в цене. Я отдал компании четыре или пять лет своей жизни, в ущерб семье, самому себе, но это никого не заботило. Я хотел, чтобы они для меня что-то сделали. Я проделал большую и хорошую работу. Я ждал, что сами скажут: “Стив, мы тут подумали о новой субсидии для тебя”. Если бы они так поступили, я чувствовал бы себя лучше».

Проведённое расследование установило, что Джобс в самом деле мало что заработал на всех этих операциях. В 2003 году он обменял полученные им акции на десять миллионов акций с ограниченной доходностью. Сотрудники комиссии убедились, что Джобс проиграл при этом обмене.

Впрочем, наказание было назначено.

Но не Стивену Джобсу, а Нэнси Хейнен, осуществлявшей датировку задним числом, и Фреду Андерсону, прежнему финансовому директору «Apple». Нэнси была оштрафована на два миллиона долларов, а Фред — на три с половиной.

«Если Стивен Джобс знал о выборе дат или даже рекомендовал их, — указывалось в заключении комиссии, — это не несло за собой последствий с точки зрения финансовой отчётности». Компанию «Apple» даже поблагодарили за «быстрое всестороннее, исключительное сотрудничество» и за «ввод в действие новых систем, призванных помешать повторению этого недобросовестного поведения».

Честь Джобса была спасена³⁷¹.

2

2

Как ни старалась компания «Apple» скрыть болезнь Джобса, в марте 2008 года сведения о ней просочились в печать: появилась большая статья в журнале «Fortune». Конечно, Джобс не оставил эту статью без внимания. Болезнь болезнью, но он всё ещё пытался контролировать происходящее. Он даже пригласил в Купертино Энди Серуэра, главного редактора журнала, и заявил ему, что его болезнь — это его болезнь и он считает её своим личным делом.