— Не горюй, генацвале!
— Посмотрел фильм? — спросил я.
Евтушенко считался выдающимся поэтом, и мнение его мне было не безразлично.
— Пора тебе снять что-нибудь серьезное, — сказал Женя и уехал.
Сообщить ему, что я решил взяться за ум и снять глубокое кино, я не успел.
Гибель Хаджи Мурата
— Нам нужен большой павильон, а производственный отдел не дает! — пожаловался я директору «Мосфильма» Владимиру Николаевичу Сурину.
— По какой картине?
— По «Хаджи Мурату».
— Тебе что, не сказали?
— О чем?
— Вас закрыли!
— Когда?!
— Уже месяц почти. Извини!
— Кто закрыл?
Владимир Николаевич устало посмотрел на меня, развел руками и поднял глаза к потолку. Я тоже посмотрел на потолок. После недавнего ремонта потолок в кабинете директора был свежевыкрашен.
За полгода до этого разговора Расул Гамзатов, Владимир Огнев и я написали сценарий. Его приняли без замечаний, и к моменту этой моей беседы с Суриным мы уже выбрали натуру, утвердили актеров, сделали эскизы декораций и костюмов и готовились к сдаче постановочного проекта. Но тут выяснилось, что производственный отдел не дает нам большой павильон для декорации «Бальный зал во дворце Воронцова». И я пошел жаловаться Сурину.
И вот сижу у него в кабинете и смотрю на свежевыкрашенный потолок...
Две тайны связаны у меня с тем несостоявшимся фильмом. Первая: кто и почему нас закрыл? (Это не смог выяснить даже Расул Гамзатов.) И вторая: а был ли на самом деле Абстрагамз?