Тогда где-то на последней, завершающей стадии передачи всей информации своего мозга компьютеру я вдруг неожиданно начинаю чувствовать, что я – это я и в то же время я – это и машина. Происходит как бы раздвоение сознания, так как вместе с информацией я выплеснул в «электронный мозг» компьютера и свое чувство самосознания. Пока мы соединены проводами, это не так сильно ощущается, ведь мы составляем как бы единый организм. Но вот все соединяющее нас отключено, и мое самосознание перешло в компьютер. Я смотрю на свое тело глазами компьютера, как на что-то чужое!
Испугает ли это меня? Исходя из приведенной вами фразы: «Я мыслю, значит, я существую», – не очень, так как буду прекрасно помнить, что человек смертен. И хотя где-то в XXI веке медицина наверняка сумеет продлить жизнь, быть может, даже до 150–200 лет, предел все же существует. Так что даже самые оптимистические наши предположения не сделают нас к тому времени бессмертными.
Компьютер же практически бессмертен. Мало того, теперь он наделен нашим ходом мыслей, нашим методом рассуждений и всем тем, о чем мы уже говорили выше. И, кроме того, он способен мыслить, рассчитывать, рассуждать гораздо быстрее нас. Так же значительно быстрее человека сможет он воспринимать и любые виды информации. А объему его памяти мы завидуем уже сегодня.
– Конечно, такой предел существует. Но если к тому времени мы сами сможем передать вместе со всей информацией нашего мозга и наше самосознание, то вполне резонно считать, что ЭВМ, старея, способна будет проделать то же самое и с не меньшим успехом с другой, машиной.
И таким довольно простым способом ваше собственное самосознание, а значит, и до некоторой степени вы сами тоже перекочуете в новую, еще более совершенную оболочку. Кстати, это поможет сделать мое «я», мое самосознание, практически бессмертным».
На наш взгляд, это очень показательное интервью и показательно оно именно своей мечтательностью, своим наивным стремлением к бессмертию с помощью компьютера. Возражение первое. Сознание В.М. Глушков сводит исключительно к деятельности разума. Повторяя вслед за Декартом тезис: «Я мыслю, значит, я существую», кибернетик-мечтатель полностью, например, отрицает понятие бессознательного и коллективного бессознательного. А это факт, с которым бессмысленно спорить, а то в противном случае человек упрощается до предела и сводится к простым мыслительным алгоритмам. А как же насчёт его «мифологической отчуждённости», такого механизма психики, который каждую минуту порождает миф, а миф, как известно, существует вне рацио, у него, согласно Голосовкеру, есть своя, нерациональная логика. Разве у компьютера может быть нечто иррациональное, бессознательное, например? И затем, согласно профессору Черниговской, нейронные связи нашего мозга столь обширны, что их невозможно сосчитать, а, главное, они находятся в непрерывном процессе создания всё новых и новых связей, которые вряд ли можно все просчитать. Здесь начнёт действовать закон энтропии, по Винеру.