Дорогая Ирина Николаевна!
Мы с Зин. Алекс. были в Варшаве на съезде славистов. Приехали и на следующий же день отправились в санаторий «Яункемери» на берегу Рижского залива, я – лечить хондрозы и спондилез. Не знаю, помогают ли сероводородные ванны, но погода здесь явно не помогает: дождь, ветер, сырость, ночью заморозки. И очень скучно. Публика серая. Работать тоже нельзя, так как из соседней комнаты доносятся весьма энергичные звуки радио. Единственная польза – уехали от забот, волнений и некоторых других служебных обстоятельств.
Рад, что книга Льва Алекс. вышла. Ею много интересуются на западе.
Видели Р.О. и его жену (Кристину)[239]. Он очень постарел. Произнес блестящий доклад (речь), после которого его увезли в больницу с аритмией, но на следующее утро выпустили. Говорили с ним (виделись в гостях и посидели вечер в кафе). Такое чувство, что повидались с ним в последний раз. Очень его жаль. Он какой-то был праздничный всегда, а сейчас уже не тот.
Как Ваша основная работа и как Карамзин? Работайте, пожалуйста, спокойно, как бы для удовольствия, не думайте о сроках.
Вернемся мы в Л‹енингра›д 26 сентября.
Простите за плохой почерк. Пишу лежа, так как стола в палате нет!
Сегодня поедем в Ригу в Домский собор на органный концерт.
Будьте здоровы. Не торопитесь, не спешите, не думайте об обязательствах, берегите себя!
Зин. Алекс. шлет Вам приветы.
Всегда Ваш Д. Лихачёв.
Видели в Москве Богатырёвых (были у них в день смерти Петра Григ.). Теперь ‹нрзб.› очень милая.
Вкладка
Вкладка
Ирина Николаевна Медведева-Томашевская