— И в посольства советские тоже не заходили?

— Вы меня об этом настойчиво спрашиваете. Давайте объясню. Никогда в жизни с посольствами не связывался. Нельзя это нелегалу. И зачем? Только беду на себя навлекать. Я предпочитал работать один, без помощников. По своему опыту скажу: никогда работа с кем-то вместе до добра не доводит.

— А как же пообщаться со своими? Поговорить по-русски?

— Вы должны уяснить: я к этому не стремился. Ну а если бы стремился, то меня надо было бы гнать из Службы, только и всего.

— Ностальгии не испытывали?

— Ностальгия? Она у нелегала есть всегда.

— А поговорить с кем-то по-русски? Связник легендарного Абеля-Фишера полковник Соколов рассказывал мне, что в Америке они вместе выезжали на океан и под шум волн говорили по-русски.

— Сейчас общение на русском языке категорически не рекомендуется. Человек может привыкнуть, ляпнуть нечто в неподходящий момент. Мы, нелегалы, к этому не стремимся. Ни в коем случае!

— Посмотрите, как трогательно развивались отношения нашего нелегала Конона Молодого — Гордона Лонсдейла с его радистами Коэнами-Крогерами.

— Трогательно. Ваша правда. И что в итоге? Привел Бен к ним по дружбе «хвоста», Конону — 25 лет тюрьмы, Крогерам — по 20. Они почти полсрока отсидели, пока их с трудом величайшим обменяли.

Дорогая плата за дружбу и радость встреч, когда непредсказуемо, кто кого и куда выведет. Да, Коэн считал за счастье видеться с Беном. Но если откровенно и прямо, то Бен Коэнов и посадил. Если бы ко мне приехал туда кто-то близкий, я бы с ним тоже пообщался. Это было бы настоящим счастьем. Но чем это закончилось для Коэнов?.. Я всегда помнил об опасности.

— Если у вас не было помощников, то как переправляли всю информацию в Центр?

— Как-как… Все вам расскажи. В основном передавал через тайники. И давайте без конкретики. Описывать тайники не собираюсь.

— Но хоть что-то можно рассказать? Непонятно же.

— Самую жгучую информацию отправлял в письмах, в тайнописи на определенные адреса, которые мне давали в Центре. У них там с почтой все в порядке. Три-четыре дня — и послание доходит. А более полную информацию — через тайники в виде непроявленной пленки. Но, конечно, не целыми альбомами. Потом придумал другую вещь. Маленькие блокнотики, как керамическая плитка, — там до 50 страниц текста, все это я прекрасно пересылал. Иногда приходилось отправлять очень много.

— И все это время вы были один?

— Естественно. Но мы должны иметь друзей. И у меня была масса друзей среди арабов и евреев. Вместе проводили свободное время, ездили на экскурсии. Причем это были настоящие друзья, которые не знали, кто я такой, но которые доверяли мне, а я — им…