Кстати, этот значок я подарил моему начальнику В.З. на его пятидесятилетие.

А пока передали меня сотрудникам разведки, и те для начала повезли меня на огромнейшую скалу, возвышавшуюся над всей Преторией. На скале — памятник первопроходцам — бурам, а под скалой — обрыв. Историческое место, рядом с которым проходила кровавая битва между зулусами и бурами. Вот на этом самом месте мне и сообщили, что именно здесь мы тебя, русский, и расстреляем. Давай, шевелись, становись поближе к обрыву. Ну, я постоял. Все помолчали, потом схватили меня буквально за шиворот и к машине. Запихали туда и помчали в аэропорт.

В «Джумбо Боинге-747» меня везли с почетом: семь человек охраны и я.

Одиннадцать за одного

Одиннадцать за одного

Прибыли во Франкфурт-на-Майне. Пересадили в вертолет Ведомства по охране границ Западной Германии. Еще 300 километров и приземлились около КПП «Херлесхаузен». Там и проводился обмен.

Сначала привезли тех, на кого меня должны были обменять. Одиннадцать человек — десять немцев и один офицер армии ЮАР, в свое время попавший в плен в Анголе во время рейда туда южноафриканской армии. Все одиннадцать с чемоданами. А мне вещей не отдали: у меня маленький кулечек, где кусочек зеленого мыла. Зачем я его захватил из тюрьмы, так и не знаю. Потом еще ремень матерчатый от тюремных брюк. Я его свернул и положил в кулек, когда меня из тюрьмы выводили. Единственное, что там для меня было ценного, это машинка для свертывания сигарет, мне ее подарили юаровские заключенные.

Прибыл и офицер Министерства госбезопасности ГДР. Забрал меня и перевез через границу. Знаете, через пару лет я побывал на месте обмена. И удивился: сколько же здесь всего понастроили. Поделился этим наблюдением с немцами. Они на меня посмотрели вот такими глазами: ни единого нового здания, всё, как было. Это значит, что жажда вернуться была так велика, что я, профессионал, ничего в своей голове не зафиксировал.

А тогда доставили меня к какому-то ангару. Смотрю, внутри маячат две фигуры — Виктор Михайлович Нагаев, ныне генерал-майор в отставке, и Борис Алексеевич Соловов, бывший начальник отдела безопасности. Ну, расцеловались, конечно. Посадили меня в машину: 400 километров до Берлина. Километров 30 проехали в гробовом молчании. Подъехали к городу Айзенах. Молчим. Я говорю: «Виктор Михайлович, я же вернулся на родину». Он соглашается: «Да, ну и что?» Я ему: «Как ну и что? А отметить-то это дело надо». Он как шлепнет себя по лысине: «А я все никак не могу понять, чего же не хватает и почему мы молчим». И водителю: «Ну-ка, давай в первую попавшуюся харчевню по сто грамм, по кружке пива». Как только шарахнули, так после этого до Берлина уже не молчали.