Возвращаясь, к началу 1980-х нужно сказать, что исполнители делали в те годы невозможное, но спектакль всегда, несмотря на все перечисленные недостатки, имел успех!

* * *

Мой друг Миша Райцин начал свою карьеру в Метрополитен-опера с роли Лже-Дмитрия 5 ноября 1975 года. Незадолго до этого он прилетел из Израиля для участия в торжественном концерте организации United Jewish Appeal – Объединённый Еврейский Призыв в честь премьер министра Израиля Голды Меир. После концерта его попросили выступить на радио газеты Нью-Йорк Таймc – её музыкальной программе WQXR. Он оказался в нужный момент в нужном месте – МЕТ срочно искал исполнителя для роли Самозванца в «Борисе Годунове». После короткого прослушивания Миша Райцин получил контракт с МЕТ. Закрыт был ему путь в Большой и Мариинский театры в качестве постоянного солиста, а тут, в Нью-Йорке – свершилось!

Критик Раймонд Эмерсон в газете «Нью-Йорк Таймc» в статье под заголовком: «Райцин в «Борисе» произвёл глубокое впечатление» писал:

«Спектакль «Борис Годунов» в Метрополитен-опера в прошлую среду был выдающимся благодаря дебюту Миши Райцина в роли Лже-Дмитрия… Его сценическая пластика отличается гибкостью и изяществом, а образ, созданный им, особенно в любовной сцене с Мариной был полон страсти. Тембр его голоса исключительно мягок и ровен во всех регистрах… Мистер Райцин был настолько замечателен, что хотелось бы теперь его услышать в ролях итальянского репертуара».

«Спектакль «Борис Годунов» в Метрополитен-опера в прошлую среду был выдающимся благодаря дебюту Миши Райцина в роли Лже-Дмитрия… Его сценическая пластика отличается гибкостью и изяществом, а образ, созданный им, особенно в любовной сцене с Мариной был полон страсти. Тембр его голоса исключительно мягок и ровен во всех регистрах… Мистер Райцин был настолько замечателен, что хотелось бы теперь его услышать в ролях итальянского репертуара».

Позднее, Миша выступил в «Борисе также в двух других ролях – Шуйского и Юродивого. Последняя работа была оценена публикой и критиками выдающейся актёрской работой певца.

* * *

После репатриации в Израиль в 1972 году Миша Райцин раскрыл и иную сторону своего дарования – он стал изумительным кантором. Это была также мечта его жизни, которой в те годы было невозможно осуществиться в России. (Несколько слов о личном впечатлении от этой грани уникального таланта моего друга. Осенью 1984 года мне довелось услышать его в отеле «Грёссингерс» в вечер Йом Кипур. «Кол Нидрей» в его исполнении звучал совершенно по-иному. Это был другой Миша Райцин, которого я до тех пор не слышал. Его голос звучал величественно и волнующе, как будто был частью иных сфер, иного мира, мира вечной красоты и гармонии…)