«Он обладал таинственной способностью представлять себе одновременно каждый индивидуальный характер на оперной сцене. Например – в 1-м Акте „Кавалера розы“ на сцене много действующих лиц и в то же время много различных действий: кто-то поёт, кто-то говорит, различные мелодические линии и часто в различных ритмах – частично совпадающих, частично перебивающих друг друга, спорящих, выражающих противоположные мнения о происходящем с различными эмоциями. Большинство дирижёров в подобной ситуации, где сцена очень сложна и на сцене много действующих лиц, хотят лишь поддерживать общий пульс, задачей чего является держать всё вместе и предохранять от развала на части, препоручая суфлёру и певцам делать всё остальное. Но не Кляйбер! С ним у вас всегда такое чувство, что все голоса-роли на сцене и в оркестре, каждый со своим особым характером одновременно "протекают" через него. Вы чувствуете, что он живёт каждым характером вместе со всеми остальными. Часто, когда он хочет дирижировать одновременно всеми певцами и оркестровыми голосами, он мог это делать пальцами обеих рук и притом легко и без всяких усилий! Но и это было ещё не всё, пока он не "оживлял" каждый характер, каждое действующее лицо на сцене и всё это соединял воедино с оркестром! Конечно, он впитывал в себя партитуру и историю её создания с такой глубиной, что становился "духом" самого композитора. Нет сомнений, что этому предшествовали долгие часы работы, которые вели к подготовке каждого произведения, которым он дирижировал».

«Он обладал таинственной способностью представлять себе одновременно каждый индивидуальный характер на оперной сцене. Например – в 1-м Акте „Кавалера розы“ на сцене много действующих лиц и в то же время много различных действий: кто-то поёт, кто-то говорит, различные мелодические линии и часто в различных ритмах – частично совпадающих, частично перебивающих друг друга, спорящих, выражающих противоположные мнения о происходящем с различными эмоциями. Большинство дирижёров в подобной ситуации, где сцена очень сложна и на сцене много действующих лиц, хотят лишь поддерживать общий пульс, задачей чего является держать всё вместе и предохранять от развала на части, препоручая суфлёру и певцам делать всё остальное. Но не Кляйбер!

С ним у вас всегда такое чувство, что все голоса-роли на сцене и в оркестре, каждый со своим особым характером одновременно "протекают" через него. Вы чувствуете, что он живёт каждым характером вместе со всеми остальными. Часто, когда он хочет дирижировать одновременно всеми певцами и оркестровыми голосами, он мог это делать пальцами обеих рук и притом легко и без всяких усилий! Но и это было ещё не всё, пока он не "оживлял" каждый характер, каждое действующее лицо на сцене и всё это соединял воедино с оркестром!