ГОРАЛИК К счастью, в поэзии это проговаривалось и проговаривается.

ФАНАЙЛОВА Иначе можно было просто чокнуться.

ГОРАЛИК Моя подруга, психолог, высказала мне как-то версию о том, почему теперь в 90-е возникла традиция не отмечать сорокалетие. Она говорит – «появилось поколение бессмертных менеджеров», которые делают вид, что им не больно и не страшно, а вдобавок они не болеют и не умирают.

ФАНАЙЛОВА Это село на постсоветскую почву, на советское небрежение человеческой жизнью. Я сейчас как доктор начну говорить про чудовищное небрежение человеческой жизнью, к человеческой боли, к страху, ко всему объему того, что есть люди. Одна из причин, по которой я покинула медицину, – это то бесконечное пренебрежение к человеку как к сложному существу, как к живому существу, которое страдает, которое не является объектом. Отношение советской медицины к человеку – это объектное отношение.

ГОРАЛИК Койкоместо.

ФАНАЙЛОВА Это какой-то биоробот, который ничего не чувствует, не понимает, тупица, и мы ему сейчас все объясним, мы примем за него решение. Вот эта манера советских онкологов не говорить больному его диагноз, обсуждать там что-то с родственниками. Как это можно? До сих пор это устроено так. Я читала чудесную книжку воспоминаний Войно-Ясенецкого. С одной стороны, он был известен как знаменитый советский хирург, который продвинул невероятно хирургию и был таким светочем хирургической науки, а с другой стороны, он был известен в узких кругах как епископ Лука, а сейчас он канонизирован. А в советские времена это вообще было неизвестно. Он был автором учебника хирургии, светоч науки такой.

ГОРАЛИК Круга Павлова?

ФАНАЙЛОВА С Павловым они в переписке состояли. И у него по полостной хирургии есть работа, он пишет, обращается к врачам, чтобы помнили, что душа человека в этот момент трепещет, он просил врачей не позволять видеть больному подготовку к операции, усыплять его до операционной. Это до сих пор не исполняется. Душа больного по-прежнему трепещет, а помощи ей нету ни от кого из людей, которые его в этот момент окружают. Потому что они видят в нем по-прежнему какое-то мясное чучело. Россия живет в рамках героического мифа, а не в рамках реального существования, в рамках этого героического мифа нужно было погубить миллионы на Великой отечественной войне, погубить людей в революцию. Я уж не говорю про ГУЛАГ, про все эти геноциды, они все были самогеноцидами, это самоубийственное ощущение нации: нас много, и мы не любим друг друга, и мы можем пожертвовать любой человеческой жизнью. У меня такое ощущение, что русские хотят умереть, когда говорят о проблемах демографического порядка. Это какая-то чудовищная биологическая нелюбовь людей и к себе, и к другим, и желание самоубиться.