К. К. Данзас по записи А. Аммосова.

Последние дни Пушкина, 8,10.

Дантес вошел в салон вашей матери (Н. Н. Пушкиной), как многие другие офицеры гвардии, посещавшие ее. Он страстно влюбился в нее, и его ухаживание переходило границы, которые обычно ставятся в таких случаях. Он оказывал внимание исключительно вашей матери, пожирал ее глазами, даже когда он с нею не говорил; это было ухаживание, более афишированное, чем это принято обыкновенно.

Бар. Густав Фризенгоф (муж Алекс. Ник. Гончаровой, со слов своей жены) – А. П. Араповой, 14 марта 1887 г.

Красная Нива, 1929, № 24, стр. 10 (фр.).

При последнем свидании с братом, в 1836 году (в конце июня), Ольга Сергеевна была поражена его худобою, желтизною лица и расстройством его нервов. Александр Сергеевич с трудом уже выносил последовательную беседу, не мог сидеть долго на одном месте, вздрагивал от громких звонков, падения предметов на пол; письма же распечатывал с волнением; не выносил ни крика детей, ни музыки.

Л. Н. Павлищев. Кончина Пушкина, 87.

Я так перед тобою виноват, что и не оправдываюсь. Деньги ко мне приходили и уходили между пальцами – я платил чужие долги, выкупал чужие имения, а свои долги остались мне на шее. Крайне расстроенные дела сделали меня несостоятельным… и я принужден у тебя просить еще отсрочки до осени… Я в трауре и не езжу никуда.

Пушкин – И. А. Яковлеву, 9 июля 1836 г., Каменный остров.

Здесь у меня голова кругом идет, думаю приехать в Михайловское, как скоро немножко устрою свои дела.