Несколько лет спустя после этого договора австрийцы и поляки были втянуты в войну с турками. Австрийцы хотели привлечь московитов к союзу с ними, но их посол не имел успеха. Воспользовавшись случаем, поляки решили заключить вечный мир и склонить московитов на свою сторону. Они послали для этого в Москву посольство, состоявшее из трех представителей Коронной Польши и трех от Великого княжества Литовского. Со стороны Коронной Польши были познанский воевода Гримультовский и графы Приимский и Потоцкий.

Великий канцлер Огинский, его племянник и один из графов Сапег представляли Великое княжество Литовское. Последний был задержан в Польше смертью брата, а пятеро других благополучно прибыли в Москву. Лишь после многих совещаний и даже после прощальной аудиенции пришли к соглашению. Поляки отказались от своих притязаний на Украину, или страну казаков, на княжество Смоленское и на другие земли, завоеванные московитами, а цари обязались вести войну против перекопцев и не давать им совершать набеги на Польшу. Это соглашение было отмечено торжествами. Послы были награждены, и сами цари пожаловали их чашей из рук знатного господина, предварительно взявшись за нее рукой – честь, которой ранее не был пожалован никто из этого чина.

После этого из Московии были направлены послы ко всем христианским государям, чтобы вовлечь их во всеобщую лигу против турок. Боярин Борис Петрович Шереметев был послан в Польшу и в Вену, откуда вся Европа могла узнать итог его миссии. Князь Яков Федорович Долгоруков, спальник, или камер-юнкер царей {он из самого древнего в этой стране рода. Он был очарован обхождением христианнейшего короля и говорит, что, хотя во Франции и нанесли оскорбление его государю, он более доволен этим двором, нежели испанским, где к царю относятся лучше. Его племянник, которого он отпустил во Францию, чтобы изучить язык, является единственным московитом, говорящим по-французски. Только четверо в этой обширной стране говорят на латыни, и то только потому, что имели гувернеров-поляков} был послан во Францию и в Испанию. Одним словом, царские послы объехали всех монархов Европы. Таковы были обстоятельства, при которых был подготовлен поход 1687 г., который собирались совершить в Крым. Вопрос об избрании главнокомандующего оставался некоторое время нерешенным. Голицын предлагал нескольких вельмож, способных занять этот пост, но ему было единодушно сказано, что если он заключил мир с Польшей, то должен сам взять на себя труд и посмотреть, так ли легко завоевание Перекопа, как он утверждал. Вельможи, предложившие ему это, были не довольны соглашением с Польшей. Они к тому же знали, какую трудность представит поход в Крым, а также очень рады были принудить Голицына покинуть Москву и за время его отсутствия ослабить его слишком большую власть. Большинство голосов высказалось за это, к большому недовольству Голицына, который, как честный человек, вынужден был принять руководство походом, о чем будет помещен рассказ в продолжении этого очерка. <…>