И от того времене прозвася та гора именем великаго князя Юрьевъская. Такожде и новосозданный той град наречен бысть его же именем Юрьев с приложенным названием Поволский, того ради, яко в велицей России кроме сего новаго Юрьева еще два града именем сим суть, с прозваниями же различия ради: первый Юрьев прозванием Ливонской, созданный великим князем Ярославом, во святом крещении нареченным Георгием, сыном святаго и равноапостольнаго князя Владимира, хрестившаго Российскую землю; вторый же Юрьев Полской, созданный великим князем Георгием Долгоруким, сыном великаго князя Владимира Манамаха. Сей же тре[ти]й Юрьев Поволский, зане при самой велицей реце Волге. Юрьем же вси тии трие велицыи князи нарицахуся просторечием, вместо имене Георгия.

И тако благодатию Божиею и предстателством пречистыя Богородицы и призрением преславнаго мученика Георгия, повелением же великаго князя Георгия Всеволодича град той новый Юрьев Повольский не во многа лета церквами святыми и монастыри и жителми, такожде и окрестными селами и волостами доволно умножися и распространися. Церковь же по прежную на горе на чудотворном месте во имя святаго великомученика Георгия граде Юрьеву и пределом его первою нарекоша, сиречь соборную, в ней же протопресвитера и прочий причет устроиша. И сия убо о создании градов Нижнаго Нова Града и Юрьева повествовахом, по сем же паки о житии святаго и благочестиваго князя Георгия глаголати возвратимся.

Хощу же рещи и повесть плачевную о содеявших во время господствования его, яже и самех безсловесных может подвигнути на плач, о в та убо времена и лета, в ня же аки пресветлому и великому светилу сияющу благочестием и верою, на престоле царском седящу на великом Российском княжении сему святому и великому князю Георгию в преславном граде Владимире, иже яко крин цветяше в добродетелех християнских день и нощь, преспевая в законах Господних и житием правым присноцветущу ему, наста время луто. За грехи наша Богу наказующу нас, таковое время прииде на ны, еже серп гнева Божия нарещи, и достоит пожинаяй и искореняяй вся нещадно, или меч, иже не точию обезчадствовати могии, но с чады и родивших посещаяй немилостивно, или чаша в руце Господни вина милости Божии не растворена гневом ярости, исполнь разстворения[207] милость свою, глаголю, со гневом наказания смеси Господь за премногия грехи наша, хотящу Богу упоити нас вином ярости и уклонити от сея, в сию сиречъ преложити от милости в наказание и от наказания в милость. Тако время оно именовати, понеже по премногом милостивном наказании Божии не хощем престати от скверных дел наших, тем и Бог наказует ны овогда гладом, овогда мором, овогда же иноплеменных нашествие. Сими всеми пресечение творя нам от злых наших. <…>