Замысел издавать полезную книгу, которую бы все покупали, которая обратилась бы в настольную, принадлежал, разумеется, самому Достоевскому. В письме к племяннице С.А. Ивановой от 25 января – 6 февраля 1869 года он писал о том же: «У меня в голове две мысли, два издания: одна – требующая всего моего труда, то есть которая уж не даст мне заниматься, например, романом, но которая может дать деньги очень порядочные. (Для меня это без сомнения.) Другая же мысль, почти только компилятивная, работа почти только механическая – это одна ежегодная огромная, и полезная, и необходимая настольная для всех книга, листов в шестьдесят печатных, мелкой печати, которая должна разойтись непременно в большом числе экземпляров и появляться каждый год в январе месяце. Мысли этой я не скажу никому, потому что слишком верная и слишком ценная, барыш ясный; работа же моя – единственно редакционная. Правда, редакция должна быть с идеей, с большим изучением дела, но вся эта ежегодная работа не помешала бы мне и писать роман» (29, кн. 1: И).

Мысль первая, которая потребует всего его труда и вытеснит работу над очередным романом, была та самая «Записная книга» – через три года она превратится в «Дневник писателя». О замысле «полезной настольной книги» Достоевский будет мечтать еще долгие годы. 17 декабря 1877 года он напишет С.Д. Яновскому: «Хочу попробовать одно новое здание, в которое и войдет “Дневник” как часть этого издания. Таким образом расширю свою форму действия» (29, кн. 2: 178–179).

Декабрьским выпуском Достоевский предполагал закончить работу над «Дневником», о чем с извинениями оповещал читателей: «На многочисленные вопросы моих подписчиков и читателей о том: не могу ли я хоть время от времени выпускать №№ “Дневника” в будущем 1878 году, не стесняя себя ежемесячным сроком, спешу отвечать, что, по многим причинам, это мне невозможно. Может быть, решусь выдать один выпуск и еще раз поговорить с моими читателями. Я ведь издавал мой листок сколько для других, столько и для себя самого, из неудержимой потребности высказаться в наше любопытное и столь характерное время… В этот год отдыха от срочного издания я и впрямь займусь одной художнической работой, сложившейся у меня в эти два года издания “Дневника” неприметно и невольно. Но “Дневник” я твердо надеюсь возобновить через год» (26: 126; курсив мой. – Л.С.}.