Мне казалось очень странным, как мало в чартах было музыки, имеющей хоть какой-то смысл или политическое значение. И такой человек, как Бой Джордж, стал, на мой взгляд, редким исключением. Люди, которые мне нравятся в музыке, – это те, кто сделал что-то абсолютно оригинальное, с отзвуком гениальности, и я ставлю Бой Джорджа в этот ряд. Он придумал нечто действительно великое и сложное. В то время, когда панк стал степенным и скучным, появляется Culture Club[335]. Фантастика. Джордж носил индийскую мужскую одежду в очень женственном стиле. Парнишка умеет петь, и у нас с ним одно происхождение – тот же жесткий мусор рабочих окраин. Он из тех, кто может постоять за себя, во что бы он ни ввязался, он умный, поэтому мне и нравится. Больше уважения, больше власти. Джордж был из тех парней, которых нам реально не хватало, чтобы сделать 1980-е более сносными.

Мир, в котором я хотел бы жить, – возвращение в ранние клубы, типа Louise, где абсолютно разные люди могли бы вращаться в одном и том же общем окружении и не создавать друг другу проблем, не осуждать друг друга и иметь разные сексуальные предпочтения.

Поэтому 1980-е гг. оказались для меня в этом отношении очень негативными, на самом деле это было жестокое соревнование из серии «кто сделает самое дорогое видео и покруче в нем выпендрится». Какая жалость, какой позор. Потому что, как я уже говорил, я люблю Duran Duran. Я обожаю «Hungry Like The Wolf», но разве так необходимо было снимать промовидео стоимостью в сотни тысяч фунтов? Они сотворили настоящего нового монстра – видеорежиссеров, и это стало реальной задницей. Требования, исходившие от этих людей, были смехотворными. Песня не имеет значения, работа в студии, твой образ жизни, твоя группа – ничто. Мы слышали только: «У меня есть идея. Все, что от тебя требуется, – за нее заплатить!» Видео становилось важнее музыки.

Самая смешная штука в то время – маллет. И опять-таки подразумевалось типа: «Нам прикольно!» О’кей, мне все равно, какую стрижку ты выберешь. Но как же все это было бессмысленно. Впрочем, я и сам тогда часто менял прически – хотя вряд ли они соответствовали моде! Только подумать, скольких причесок Бекхэма я был предшественником?

Я начал приклеивать кусочки меха на макушку суперклеем. Я использовал плавкую проволоку, чтобы эти пушистые шарики стояли прямо. Это были не дреды, а, скорее, такие кроличьи хвостики. У меня в голове болталось столько металла, что, клянусь Иисусом, только попробуй пройти контроль в аэропорте. Эта просвечивающая машина, которая издает писк, когда вы сквозь нее проходите, каждый раз просто заходилась: «Пиу-пиу-пиу!» Строчка «на голове моей замкнули провод» из «Rise» была еще и намеком на мою прическу, помимо пронзительной отсылки к южноафриканским пыткам электрошоком.