Моей кандидатурой на главную роль был Джастин Тимберлейк. Я подумал: «Это сработает». Потому что Джастин к тому времени уже стал известным, однако в его занятиях музыкой наступил нелегкий период. Он заскучал и начал сниматься в кино, а хороших ролей у него еще не было. Я решил, что эта роль прямо специально для него, такого милого, и пушистого, и немного простоватого в своем отношении к жизни. Я подумал еще, что это стало бы для него настоящим испытанием, примерить на себя роль Джонни Роттена, ну и кроме того, ему уж точно удалось бы спеть песни.

Это началось как шутка в интервью, но потом я стал относиться к этому в высшей степени серьезно. Возможно, с моей стороны это была попытка заполучить журавля с неба, но я подумал: «Если не метить высоко, результатов не дождешься». Однако те, кто готов был взяться тогда за съемки фильма, отказались от этой идеи. Они говорили: «Нет, ну, знаешь, нам стоит использовать кого-нибудь неизвестного». – «Что? Тогда какой в этом смысл?» Они хотели снизить затраты, но тем самым ограничили потенциал. Кому нужен еще один фильм категории В?

До встречи с Джастином дело так и не дошло. Я просто запустил эту штуку в прессу, чтобы посмотреть, в какую сторону подует ветер. Однако даже если бы продюсеры Джастина согласились, я понимал, что наша команда, мои покровители, от этого откажутся. Но такой интересный поворот сюжета!

Я был довольно откровенен, говоря о самой развлекательной танцевальной музыке начала 1990-х. Вокруг творилась куча всякой ерунды. Вернулись команды «чайников»[379] в дурацких шляпах; чуваки в клешах, которые не одолжили бы вам и колышек для палатки на хипповских фестивалях.

Существовала, однако, и другая, андеграундная клубная сцена, где биты были потяжелее и в которой было побольше городской стойкости, – и это мне безумно нравилось. Leftfield[380] я знал через Джона Грея, потому что один парень из этого дуэта, Нил Барнс, работал в игровых центрах, из которых меня выгнали в середине 1970-х. Он иногда приходил на Гюнтер-Гроув вместе с Джоном. Я был в восторге, когда Нил задумал Leftfield, в восторге от музыки, которую они делали. Я познакомился с Полом Дейли, его партнером по группе, и он мне тоже очень понравился. Потребовалось довольно много времени, прежде чем мы придумали что-то вместе, начиная с того самого момента, как они впервые вручили мне кассету и сказали: «Возможно, ты мог бы помочь нам здесь со словами». Постепенно они обрели вес на британской танцевальной сцене, а в то время в этих кругах почти не было записей с голосом. И вот так пришел я.