После возникли проблемы, связанные с этим эпизодом. Лагерный врач сказал, что такое задание было опасным, потому что они придумали поручить мне собрать яйца во время кормления птиц. Забирая фальшивые половинки страусиных яиц, я обнаруживал под ними семена, которыми кормили птичек. А страусы просто думали: «Ага, кто-то пытается украсть нашу еду?»

Я, ясное дело, надеялся и реально верил, что зрители проголосуют, чтобы меня отчислили. До того момента у меня не было никакого представления об обратной связи с публикой – я и понятия не имел, как меня воспринимают. Когда же зрители продолжили за меня голосовать, я назвал их в прямом эфире «уебищными мудаками». На сей раз жалоб особых не последовало, если сравнивать с эффектом после шоу с Биллом Гранди. Я думаю, что британская публика поняла, что на самом деле я хотел сказать: «О нет! Еще одна порция всего этого – спасибо!»

Мне очень нравились все эти люди, и я не мог смириться с потерей кого-нибудь из них, но втайне меня реально сводил с ума тот факт, что продюсеры отказывались говорить мне, прибыла ли Нора благополучно в Австралию. Она должна была прилететь отдельно через несколько дней после меня – близнецы все еще находились на нашем попечении, а с детьми иногда невозможно просто «взять сумки и убраться восвояси». Телекомпания предварительно пообещала, что сообщит мне, когда Нора благополучно доберется, но по факту они даже не намекнули мне на это.

Что начало по-настоящему меня раздражать.

– Все в порядке? – спрашивал я.

– Мы не можем вам ничего на это ответить.

– О, зачем все это устраивать?

Мне было бы приятно услышать хоть какое-то утешительное слово, потому что я хорошо знал, что все остальные получают небольшие послабления.

Знать о благополучии Норы стало бы для меня огромным делом. Я все время ходил в ту маленькую хижину, куда можно было пойти и поговорить в объектив телекамеры. Иногда они отвечали мне через динамик, иногда нет. Я продолжал спрашивать: «Почему вы мне не говорите? Вы же знаете, что мы чуть не погибли в Локерби. Мне очень важно услышать, что она благополучно сюда добралась!» Так продолжалось день за днем.

Вот в чем заключалась причина того, что я решил покинуть шоу. Они пытались превратить меня в ту ужасную личность, которую все так ожидали здесь увидеть. «Ну, нет, идите-ка вы на хуй, пока-пока! Здесь нечего выигрывать». Я никогда не расценивал как личный вызов цель этого шоу – стать последним оставшимся. Мне было очень жаль видеть, как люди уходят прямо с самого начала программы. Я, например, предложил, чтобы мы не соглашались с тем, чтобы из лагеря увозили кого-то из нас. Я постоянно твердил об этом, потому что хотел победить систему. Что они сделают, если мы откажемся уходить? Они не могли бы морить нас голодом – мы и так голодали. Один за всех и все за одного… Но знаменитости так не работают. Жизнь – вечный праздник, или праздником становятся расставания?