И еще одна песня про Реджи, моего приятеля из Финсбери-парка. Мои родители были ирландцами, его – ямайцами, и это никогда никого из нас не беспокоило. У нас реально была очень разношерстная компания, и совсем не ощущалось, будто мы в чем-то особенные или разные для того, чтобы тусоваться вместе. Реджинальд смотрит на Финсбери-парк как на Райский сад, что очень забавно. Вот почему он заслужил песню, из-за своего образа жизни и того, как он проживает эту жизнь. Он не позволит этим ублюдкам себя уничтожить. Реджи всегда был полон веселья и радости. Для меня он абсолютное воплощение того, что делает Великобританию великой. И лучше мне больше ничего о нем не говорить – он не хочет привлекать к себе много публичного внимания.

This Is PiL полон сердца и души. Я думаю, что это самая серьезная работа, в которой я когда-либо участвовал, с очень серьезными игроками. И каждый из нас чувствовал себя так, будто его достаточно потрепала наша говносистема.

Несмотря на то что мы являемся собственным лейблом, мы используем внешнюю дистрибуцию, чтобы быть уверенными, что пластинки и диски есть в магазинах и доступны в Интернете. Нет смысла выпускать диск, если его никто не может купить. Cargo, наши британские дистрибьюторы, проделали фантастическую работу с This Is PiL. Дистрибьюторы в Европе, Японии и Австралии тоже были хороши, но по какой-то причине в Америке развернулась реальная битва. Вряд ли кто-то смог найти там диск, даже в независимых или сетевых магазинах. Что стало для нас горьким разочарованием. Дистрибьюторы, с которыми мы в конечном счете связались – пусть они останутся безымянными, – похоже, просто облажались. Но мы живем и учимся. Наличие собственного лейбла стало хорошим подспорьем в учебе; это была очень тяжелая работа, но в конечном счете полезная.

Кто знает, чего хочет публика, но в моей жизни пришло время объявить, чего хочу я. Public Image – это дыра, в которую я бросаю свои деньги. У меня нет дорогих увлечений или привычек – кроме PiL. Я понимаю, что эти песни действительно что-то да значат. Так было всегда, но сейчас они стали гораздо более позитивными. Сейчас мы ищем ответы, а не просто рвем задницы в поисках проблем.

Действительно ли существует поколение людей, которые все еще слушают и обращают внимание на музыку? Как сказать, я уверен, что существует – достаточное количество совсем юных деток приходят на современные концерты PiL, и все они хотят свинтить и создать собственные группы. Это и есть награда – не деньги, не позиция в чарте, – потому что это означает, что я смогу покупать хорошие записи, по крайней мере, в течение следующих пяти, шести, десяти лет. Фантастика.