Я воображал культуру мутантов не единым монолитным идеалом или противоборствующими идеологиями «злых мутантов» и «добрых мутантов», но спектром конфликтующих позиций, представлений о себе и образов будущего. Мы с художником Фрэнком Куайтли пытались вообразить, как на наших глазах зарождается странная новая культура – модельеры-мутанты создают шестирукие рубашки или невидимый кутюр, музыканты-мутанты выпускают пластинки, которые слышны только на инфра- или ультразвуковых частотах, в изобразительном искусстве применяются цвета, различимые только глазом мутанта. Мы сочиняли не команду и даже не племя, но полностью сформированное общество Homo superior, наконец-то вышедшее на свет эмансипации. «Новые Люди Икс» должны были рассказывать о заре грядущего, в котором будет новая музыка, новые мечты, новые способы смотреть и жить. Институт Ксавьера – плацдарм завтрашнего дня в здесь и сейчас, а также штаб-квартира и школа. Я рассчитывал через комикс поговорить о позитивных и негативных аспектах проникновения гик-культуры в мейнстрим.

Чтобы перечеркнуть конфликтную воинственность предыдущих версий, мы решили переделать самих Людей Икс в добровольческий отряд спасателей в духе Джерри Андерсона[285], поклявшихся применять свои суперспособности, дабы в непростой переходный период помогать и мутантам, и людям. Затем, вскоре после начала проекта, художественным эхом прозвучало 9/11.

Сюжет превратился в историю о том, до каких пределов способны дойти люди, дабы уничтожить собственных детей, прекрасных и странных новых мидвичских кукушат[286], которые пришли заменить людей и собираются перекрасить стены и передвинуть мебель. За сорок выпусков «Новые Люди Икс» превратились в хронику моего растущего недоверия к культуре конформизма, сформировавшейся после 9/11 и, похоже, взявшейся жадно пожирать все необычное и непохожее.

В «Мятеже у Ксавьера», мутантского коктейля личностных системообразующих нарративов из «Если…», «Лучших лет мисс Джин Броди»[287] и «Заводного апельсина», мы с Куайтли изображали нердов как фашиствующих громил, которые употребляют наркотики, повышающие способности и поставляемые в виде противоастматических ингаляторов. У нас получилась темная сторона Спенсовой «имперской молодежи» штурмового поколения: тошнотворная, мстительная, невежественная и в своих требованиях предсказуемая до зевоты.

«Планета Икс», моя предпоследняя арка, перешла границы и с моей точки зрения, и с точки зрения давних поклонников комикса, когда я «уничтожил» Магнето (лидера Братства Злых Мутантов, сыгранного в кино сэром Иэном Маккелленом). Хотя Мастер Магнетизма занимал высокую должность в организации, не боявшейся писать слово «злой» на визитках, Крис Клэрмонт потратил немало времени, развивая суперзлодея из одномерного торговца ужасом 1963 года в чувствительного романтического антигероя. Магнето у Клэрмонта был трагическим, по натуре благородным человеком, пережившим лагеря смерти, – человеком, на чью долю выпало предостаточно печали и испытаний, научивших его делать непростой выбор. Он обладал глубиной и достоинством, поэтому я превратил его в обезумевшего наркомана, не способного достучаться до поколения молодых мутантов, которым нужно было лишь его лицо на футболках с надписью «Магнето был прав», – как Че Гевара в последние годы.